Новости ПКРМ. Наука осуждать
Проблема ксенофобии в Молдове по-прежнему остаётся актуальной.
Нам, живущим на молдавской земле, хорошо известно, что с момента обретения страной независимости и по сей день ситуацию с межнациональным миром и согласием здоровой назвать нельзя.
Это и порождает проявления ксенофобии на бытовом уровне. Что, впрочем, не ново. Подобные проявления были и во времена Российской империи, и при советской власти. Хотя тогда власть выработала систему воздействия на все возрасты и сдерживала крайние настроения путем партийно-государственной разъяснительной и пропагандистской работы.
Но СССР распался, и начало 90-х гг. связано в Молдове с приходом к власти национал-радикалов и жесткой чисткой аппарата управления республики. Этому способствовали и такие глобальные политические события, как конфликт с Приднестровьем и гагаузское противостояние. В основе этих до сих пор не урегулированных региональных проблем лежало, прежде всего, отсутствие политического решения языковой проблемы.
Проблема ксенофобии в условиях современной Молдовы заключается прежде всего в том, что сами представители титульного этноса нуждаются в защите. В ряду бывших союзных республик Молдова выделилась тем, что только в ней наиболее радикальная часть мажоритарного этноса отказалась от этнического имени и по сути провозгласила свою идентичность с мажоритарным этносом соседней Румынии. И хотя прошло почти тридцать лет со дня провозглашения независимости, увы, приходится констатировать, что проблема раскола в идентичности молдавского этноса сохраняется.
Взятая на вооружение
С ксенофобией на бытовом уровне, более и менее понятно. Гораздо печальнее то, что люди, пришедшие к власти в 2009 году, применяют ее как орудие в достижении собственных политических целей, хорошо усвоив древнеримский постулат «разделяй и властвуй».
Михай Гимпу, Корина Фусу, Октавиан Цыку, Анатол Шалару — яркие примеры представителей молдавской ксенофобии с силуэтом нацистской идеологии о низших и высших расах и этносах. Есть и другие, не столь яркие, но они сидят в парламенте и министерствах, получают соответствующие зарплаты, отправляются в командировки, ездят на ведомственных машинах за счет налогов всех граждан Молдовы — как молдаван, так и русских, украинцев, гагаузов, болгар, которых они так презирают.
Глядя на них, все чаще приходишь к мысли, что ксенофобия — что-то вроде признака элитарности, некой особости «избранных». Избранных как во власть народом, так и элитой в элиту.
Отрешиться от этого, поехать в любое молдавское, украинское, гагаузское село — и как будто другой мир. Здесь ксенофобии не сыскать — люди прекрасно обходятся без нее. И только тем, кто далек от проблем ежедневного выживания, дано вкусить этого «блага», этого декадентского удовольствия, нектара и амброзии для постояльцев нашего местечкового олимпа.
Итак, подавляющее большинство жителей Молдовы проблем от общения с представителями различных культур не испытывают. Но что они могут понимать! Пресловутая Анна Гуцу, перебазировавшаяся ныне в соседнюю Румынию, в свое время заявила, что нацменьшинства в Молдове «терпят», и что живут они здесь только за счет «толерантности мажоритарного населения».
Правда, и к самому мажоритарному населению деятели подобного пошиба относятся презрительно. Сколько раз молдаване слышали, что их национальности не существует, что есть только румынская? И сколько раз русскоязычные слышали, что они оккупанты и не должны иметь никаких прав в этой стране? Оскорбления, дискриминационные заявления, неадекватные высказывания — вот то, что зачастую можно услышать от молдавских «последователей» Монтескье и Руссо.
Именем закона
Года четыре назад Уголовный кодекс и Кодекс о правонарушениях РМ были дополнены квалификацией ответственности для тех, кто публично, в том числе и в информационном пространстве, распространяет ксенофобские и расистские высказывания. Также ужесточалось наказание за призывы к межнациональной розни.
Но все это, как показала практика, было рассчитано, дабы произвести впечатление на западных доноров. Этакий экспортный вариант борьбы с ксенофобией.
Тогда тогдашний (извините за тавтологию) министр транспорта Юрий Киринчук написал в соцсетях, что «единственным спасением для процветающего будущего является объединение с Румынией», а Кремль мешает Молдове развиваться. «Большинство русских — ленивые пьяницы, которые хотят найти человека, который взялся бы за плуг и накормил их», — написал в своем блоге министр. Никакого наказания ему не последовало, хотя общественный резонанс был весьма широким.
Отмечались другие факты открытого использования представителями власти (в основном на низовом уровне) ксенофобской риторики. Как мы видим, нынешние власти предержащие могут позволить себе ксенофобию, абстрагировавшись от Уголовного кодекса.
Истерия истории
После крушения Советского Союза практически все бывшие союзные республики, ставшие независимыми, бросились переписывать свою историю. Новые версии прошлого волной смыли «неугодные». Учебники в национальных государствах на постсоветском пространстве, в том числе и в Молдове, открыто взращивают ксенофобию и ненависть к своему недавнему прошлому.
Общей чертой учебников на постсоветском пространстве стало стремление представить контакты с русскими и Россией как источник бедствий и неприятностей, в связи с чем присоединение территорий к России обычно оценивается негативно и называется «оккупацией».
Анализ показывает, что почти все страны постсоветского пространства стремятся в националистическом ключе удревнить, выпятить, облагородить, «очистить» историю государствообразующего этноса. И лишь Молдова экстраполирует национальную мифологию другого государства, не стесняясь, выносит даже в название учебного процесса название другого этноса — румынского. В учебнике «История румын» пишется в открытую, что все национальные меньшинства мешали румынам жить, процветать и пахнуть.
Принято справедливо считать, что история как образовательная дисциплина призвана делать из человека гражданина. Получается, что мы воспитываем граждан соседней страны.
* * *
Полиэтническое общество требует знания своих проблем и понимания других. С сожалением следует констатировать, что над этой проблемой в Молдове предстоит еще немало трудиться. Не сделав для себя необходимых выводов, и, прежде всего, нравственных, страна встанет на путь национальной нетерпимости и государственного экстремизма, на путь, ведущий молдавскую нацию в никуда.
Евгений ТАМАНЦЕВ
