Новости КПДНР. Возвращение к жизни
Утром 21 марта взяв «на борт» двух корреспондентов сетевых изданий я выехал из почти сутки обстреливаемого Донецка. Наш путь лежал на юг Донецкой Народной Республики, в Новоазовский район, к месту выхода беженцев из мариупольского ада.
Два с половиной часа пути по вполне сносной дороге параллельно линии фронта прошли незаметно. Пассажиры мои – люди опытные, бывалые. Несмотря на относительно молодой возраст, успели поработать во имя Донецкой Народной Республики. Александр Матюшин, 37 лет, командир достаточно крупного воинского формирования народного ополчения, начиная с 2014 года участвовал в боях за народную республику. Видел горе жителей охваченных войной поселений, испытал горечь потерь боевых товарищей. После нескольких ранений сосредоточил свои силы, опыт и умения на информационном фланге нашей борьбы. Дима Павленко, корреспондент информационного агентства News-Front, последние пять из своих 30 лет, посвятил освещению самых драматических событий на земле Донбасса. Видел и слышал всякое…
Село Безыменное в прошлом курортное,расположилось на берегу Азовского моря. Именно сюда пребывают те, кому удалось выбраться из Мариуполя. На въезде в село местные жители с белыми повязками направляют машины то в один проулок, то в другой: вновь пребывающих расселяют в дома местных жителей. Куда-то – одну семью, куда-то – две, а то и три семьи. В мирное время летом тут принимали отдыхающих, на сдаче жилья местные неплохо зарабатывали. Сейчас другое время, ни о каких деньгах и речи быть не может. Мариупольцев надо спасать!
Основной поток пребывающих беженцев направляется в здание поселковой школы. Идут пешком, подъезжают на машинах, обвязанных белыми лентами с надписями «Не стреляйте», «Дети!». Небольших автобусы, на которых написано «Беженцы. Новоазовск», подвозят группы по 15-18 человек.
В добротном трехэтажном здании размещается не менее 550 человек. Вестибюль заставлен кроватями. На них – минимум вещей. Здесь же идет первичная регистрация заселившихся для их учета и расчёта необходимых им продуктов питания. Вот комната, в которой хранятся вещи – гуманитарная помощь, собранная местными жителями и переданная благотворительными организациями.
Школьная столовая рассчитана на 96 мест. Очередь в нее продвигается быстро, люди спокойно, без суеты ожидают свободных мест. На обед предлагается суп из макаронных изделий с тушенкой, горячий чай и хлеб, хлеб, хлеб… Хлеба, сколько захочешь! На столах у некоторых детей яблоки: их принесли для малышей жители посёлка. Интересуюсь у сидящих за столами качествомпищи. Почти хором мне отвечают, что едазамечательная, как в ресторане. Спешат сообщить, что утром еще и кашу с мясом давали. Молодые ребята, видимо старшеклассники говорят, что наелись досыта, главное - хлеб дают.
Поднимаемся на второй этаж школы. Коридоры здесь заставлены кроватями, на которых сидят и лежат в основном пожилые люди. Рассказывают, что родственников у них здесь нет, где дети - не знают, дальше – «что Бог даст и добрые люди». Но на лицах - спокойствие и даже легкие улыбки. Горе сблизило еще вчера незнакомых людей. Они делятся воспоминаниями о родных, о прожитом, радуются, что выбравшись из города попали к хорошим людям. В Мариуполе украинские вояки говорили, что их место на кладбище. А в ДНР их хоронить не собираются.
В помещениях для учебных занятий на полу лежит 20-25 матрасов с разложенными на них чистым постельным бельем и одеялами.
Представившись одним из организаторов Донецкой Народной Республики и руководителей референдума 2014 года, Первым Секретарем Компартии ДНР услышал со всех сторон возгласы: «Я участвовал в референдуме!… И я!… И я!… Мы же хотели жить без олигархов, в советской стране! Почему вы нас оставили в 2014 году?» Пришлось более часа рассказывать о нашей жизни в течение этих восьми лет, о том, к чему стремились, о тех, кто нас уничтожал снарядами и ракетами, и тех, кто помогал выстоять и защитить совместно принятое нами решение.
Слушали внимательно, почти не перебивая, задавали только уточняющие вопросы. А затем робко признались: нам говорили, что ДНРовцы, выполняя указания Москвы, будут уничтожать всех, кто работал на Украину. Нет, мы не верили, но так нам говорили изо дня в день. И окончательно мы поняли, что нас обманывали все эти годы, когда началось наступление русских и ДНРовцев.
В разговор вступает Александр, рабочийАзовстали. «25 февраля меня срочно вызвали на работу. В цеху собралось, наверное, больше тысячисотрудников. Нам приказали занять помещения, расположенные на самом нижнем уровне. В коридорах и тоннелях для коммуникаций мы просидели больше недели. С минимумом воды, черствого хлеба и остатками каких-то продуктов в банках. На десятый день я выбрался из цеха по коммуникациям и под покровом темноты добрался до своего микрорайона. (Группами по городу передвигаться нельзя, сразу попадаешь под обстрел. Поодиночке может получиться). Жену с дочкой и родителями нашел в подвале нашего дома. Часть квартир в нем выгорели, в стенах - выбоины от разорвавшихся снарядов. В уцелевших квартирах засели «защитники Украины», на крыше – снайперы. В подвале более двух недель находилось 35-40 человек. Принесенная с собой еда давно закончилась. Еще сложнее была ситуация с водой. При наступлении относительного затишья мы ходили по разоренным квартирам, вычерпывали воду из унитазов, бачков, титанов, аквариумов, если они попадались. Но найденного было крайне мало. В один из дней привалило самое настоящее счастье – выпал снег. Набили им все имеющиеся емкости. Потом три дня цедили талую воду.
Как-то в подвал наведались «защитники» с автоматами. Увели куда-то жену и дочку, дали мне в руки две большие пластмассовые емкости и велели: «Пойдешь в частный сектор, к колодцу. Принесешь воду – отпустим семью». А до колодца километра полтора. О колодце том, наверное, знали многие, потому что по дороге к нему, то там, то тут лежали мертвые люди. И все же я под обстрелами притащил два баллона с водой. Отдал и прошуотлить мне хоть немного. В ответ: если надо, иди еще раз. Звери! И вот настало 20 марта. Один из обитателей подвала, вернувшись с поверхности, рассказал, что к нам пробрались русские, что они держат улицу и у нас есть 20-30 минут для того, чтобы добежать до автобусов, на которых нас будут эвакуировать. Куда нас повезут, что с нами будут делать уже не волновало: хуже, чем в подвале, без еды, без тепла, без воды быть не может. Жена и дочь схватили остатки одежды, рюкзак, легкую сумку и бросились к выходу. Начал поднимать родителей, а они мне: «Нет, мы не добежим. Спасай жену и дочь. Мы или умрем здесь под завалами, от голода, или наши русские придут и спасут нас». Сердце разрывалось от боли и безысходности, а минуты затишья заканчивались. Схватил жену и дочь, со нами еще несколько человек и бегом бросились к месту, указанному русскими. Там набился автобус, человек 25, и скоро мы оказались в Безыменном. Пусть жену и дочку эвакуируют дальше, а я хочу дождаться, когда можно будет вернуться в Мариуполь и найти родителей…».
Под стеной класса, обхватив руками голову, сидит мужчина и стонет. Интересуюсь: «Что болит? Может, врача позвать?» Машет рукой: «Все болит - сердце, душа, мозги… Выскочил я из дома, бегу вперед, за мной жена и двое детей, мальчик и девочка. Добежал до автобуса, вскочил в салон, дверь закрылась и автобус рванул с места. А семьи нет. Обыскал всю школу, не нахожу их…» Я объяснил, куда можно обратиться, чтобы проверили списки. Да и лагерь беженцев в районе не один. Наши солдаты не оставят никого из тех, кто бежал к автобусам, всех вывезут. Мне показалось, что надежда промелькнула в глазах и в тоне речи убитого горем мужчины.
Свои трагические истории эвакуированные рассказывали наперебой. От каждой щемило сердце.
Отец, глава семейства, нашел в какой-то квартире коробочку с крупой, четверть бутылки старого постного масла и банку консервов. Воды из туалетных бочков удалось набрать почти 3-литровую кастрюлю. Но что-то приготовить можно было только на костре у выхода из подвала. Соорудив подставку для кастрюли из остатков скамейки разожгли костерок. Дров явно не хватало. Оставив 16-летнего сына возле костра отец отправился на поиски деревянных стульев. Во двор заскочили «азовцы», установили миномет. Сынуспел укрыться в подвале от выстрелов. Но как только «азовцы» ушли вернулся к костру – ведь дрова на исходе и воду в кастрюле без присмотра нельзя оставить! Прилетевшие осколки снаряда или мины мальчика не пощадили. Обстрел продолжался до утра. Ближе к полудню подошли солдаты с красными повязками на рукаве и нашивкой со знаком «Z» Они быстро начали, вдоль стенок домов, по известным им проулкам выводить нас из города. А Василек так и остался лежать во дворе у погасшего костра и перевернутойкастрюли. И не он один. С улиц неделями не убирались погибшие - и гражданские и военные. А куда и как хоронить, когда стреляют отовсюду?..
Покидая Центр временного размещения беженцев, поинтересовались, в чем они наиболее остро нуждаются. Руководители центра рассказали, что хлеб в достаточном количестве поставляет администрация Новоазовского района. Продуктами делится армия, их также привозят религиозные организации, благотворительные фонды, отдельные граждане. Пока, дней на пять-семь, продуктов хватит. Наиболее востребованы макаронные изделия, тушенка, сахар, чай, мыло и моющие средства, детское питание, памперсы детские и взрослые, лекарства – от простуды и самые ходовые, которые бывают в домашних аптечках.
Второй Центр временного размещения беженцев расположен на въезде в поселок Безыменное со стороны Мариуполя. Сюда прибывают беженцы на своих машинах – те, у кого они уцелели и у кого нашлось несколько литров бензина. Очередь на въезд – не менее 100 машин. Военнослужащие Народной милиции ДНР внимательно осматривают машины и пассажиров. Бдительность в этом деле дорогого стоят. Под видом беженцев на территорию республики, а затем и в Россию нередко пытаются проникнуть преступные элементы, включая откровенных нацистов. После досмотра беженцев размещают в достаточно большом палаточном городке, рассчитанном на 500 человек. Обращает на себя внимание поведение военнослужащих ДНР и сотрудников МЧС из соседней Ростовской области. Их четкая и слаженная работа, высокая выдержка, корректность, терпение и доброжелательность к беженцам вселяют уверенность и уравновешивают стрессовое состояние прибывающих из Мариуполя.
Три полевые кухни обеспечивают горячей кашей и чаем всех зарегистрированных в палаточном городке. После многодневного голодания люди не устают благодарить местную власть и Россию за такое внимание. А ведь многие месяцы и годы у них формировали совсем иной образ ДНР и Россиии живущих там людей. Представители старшего поколения не очень доверяли пропаганде, а вот молодежи мозги промыли основательно. Николай, парнишка лет 15, включившись в разговор, по-взрослому рассуждает: «Нам в школе рассказывали много о коварных русских, по телевизору показывали, как русские и «сепаратисты» уничтожают украинцев. В моем классе многие делились знаниями о кровожадных и злых россиянах. Но я всегда ставил это под сомнение. И семья моя такого же мнения – нам врут. Однако в компании выражать свое сомнение не принято, можно попасть под раздачу, да и к родителям могли прийти, потребовать ответа за неправильное воспитание. А это уже опасно. Здесь я уже третий день. Слушаю радио, убеждаюсь в правильности своих прежних сомнениий. На многое открываются глаза». И тут же вопрос: «А меня учиться возьмут? На каком языке учеба в школе? А в институт можно поступать тем, кто раньше учился в Украине?». Объяснил, что учеба ведется на русском языке, в институт примут, если будут соответствующие знания. Но потрудиться придется немало. Особенно необходимо пройти заново курс гуманитарных дисциплин.
Люди рассказывали практически об одном и том же: мучительно долгих днях нахождения в подвалах, страшной антисанитарии, отсутствиилюбой информации о происходящем. Об издевательствах нацистов, унижениях, множествеубитых и не захороненных людей на улицах… О том, что восемь лет им лгали о ДНР, о России, о Европе и США. И только столкнувшись с бедой, они поняли кто на самом деле им друг и брат, а кто обманщик и предатель.
В одной из палаток, мое внимание привлекла хрупкая симпатичная девушка, почти ребенок. Начинаю с ней разговор. Как зовут? Виолетта!Сколько лет? Отвечает 16. (На вид больше 13 и не дал бы!). Оказывается, Виолетта в прошлом году окончила 9 классов и поступила в профессионально-техническое училище. Специальность выбирала по совету родителей –металлургов. В училище мечтала получить профессию оператора прокатного стана обжимного цеха: «Люблю горячий металл. У нас в группе было 19 мальчиков и 6 девушек. После училища можно было бы поработать, а там и в металлургический институт поступить!». Работать Виолетта мечтала на металлургическом комбинате им.Ильича. Не сложная ли профессия для девушки, спрашиваю я? Сложная, отвечает, но достойная уважения. Она успела проучиться всего один семестр. А чем бы еще ты хотела заниматься, спрашиваю у Виолетты.Девушка призналась, что любит рисовать, и попробует поступить в художественное училище. Я достал блокнот и предложил ей нарисовать то, что она чувствуешь сейчас. Закончив свой рисунок,Виолетта пояснила, что восходящее солнце и птицы в небе, это мечты о счастливой жизни. А крепкое дерево, начинающее оживать весной, - это новая жизнь с крепкой семьей. Я дал Виолетте для связи свои контакты и попросил сообщить мне их место пребывания, когда все сложится. Мира и Счастья тебе Виолетта. Терпения, мужества и успехов всем тем, для кого начинается новая жизнь в единой семье братских народов.
Услышанное и увиденное в ходе этой поездкиглубоко запало в сердце. Привыкнуть к страданию и горю людей нормальный человек не может. Он будет переживать, сострадать но находить нужные слова для поддержания желания жить и идти вперед по жизни, преодолевать все трудности. Иначе не будет и самой жизни.
На обратном пути мы заехали в Новоазовкуюрайонную администрацию. «Работа по приему беженцев идет 24 часа в сутки, – рассказывает заместитель Главы Администрации Богдан Николаевич Перепечай. - Все школы района превращены во временные центры по размещению беженцев. В район уже прибыло почти 6 тысяччеловек. Ожидается еще не менее 60 тысяч. Это более чем в два раза больше, чем число его жителей. Нагрузка на все службы района легла колоссальная. Потребность в продуктах питания возрастает стремительно. Вся надежда на центральный республиканский штаб по приему беженцев, на гуманитарную помощь населения и организаций, ну и на Россию. Вместе мы справимся с вызовом времени!».
Большой, сверкающий желтой краской памятник В.И. Ленину, восстановленный в 2015 году районными коммунистами, при активнейшей помощи со стороны КПРФ, встречает и провожает каждого, кто обращается в районную администрацию. А если здесь, на Донецкой земле, память о Ленине жива, его образ сохраняется в сознании и сердце людей, то и путь решения важнейших судьбоносных задач должен быть Ленинским, Советским, Социалистическим!
По-другому не получится!
Борис Литвинов, Первый Секретарь ЦК Компартии ДНР.
