15.04.2014 СМИ: Интеграция Европы стала похожей на гитлеровские планы
В обсуждениях современных наиболее насущных европейских проблем, таких как кризис в еврозоне с перспективой отхода от Евросоюза ряда стран, или ситуации на Украине, явно ощущается недостаток аналитического подхода.
Преобладают сиюминутные оценки и заключения, и мало кто отваживается взглянуть на ситуацию в ее историческом разрезе. Это связано с тем, что подобный обзор откроет немало негативных моментов, о которых в Европе и слышать не хотят. Например, он покажет, что такие явления как кризис еврозоны, растущая бедность в “новых” странах Евросоюза, волна антироссийской истерии в Восточной Европе, попытки пересмотра итогов Второй мировой войны, и события на Украине вовсе не являются разнородными или случайными событиями, а связаны между собой жесткой закономерностью.
Все это выражение того, что политика евроинтеграции с начала 1990-х годов стала весьма походить на гитлеровские планы Grossraum Kontinentaleuropa. Эта мысль может показаться абсурдной, но ниже я приведу аргументы в пользу такой точки зрения.
В рассмотрении истории евроинтеграции доминирует точка зрения, которая выбрасывает из рассмотрения важнейший исторический факт – Маастрихт был вовсе не единственным вариантом европейской интеграции. История формирования Евросоюза теперь подается как гладкая и прямая линия, в которой европейские страны постепенно проникались идеей согласия с общими европейскими ценностями и вступали в интеграционные процессы.
Однако это было не так. Нынешний вариант евроинтеграции родился прямо в центре глобального противостояния, холодной войны между США и СССР, которая в Европе, и в частности, в Германии, велась, пожалуй, в наибольшим напряжением. Достаточно напомнить, что первые институты интеграции Западной Европы были созданы при прямой помощи и с участием союзников по антигитлеровской коалиции: США, Великобритании и Франции еще в конце 1940-х годов. При этом интеграция вовсе не препятствовала расколу Германии на ФРГ и ГДР, который состоялся по инициативе американцев.
СССР со своими восточноевропейскими союзниками также учредил свою экономическую интеграционную организацию – Совет экономической взаимопомощи (Comecom), и самым активным образом содействовал восстановлению хозяйства стран Восточной Европы, в частности ГДР, и создания на этой базе единого международного социалистического хозяйства. Вплоть до конца 1980-х годов, между этими двумя интеграционными объединениями шло острое соперничество, проходившее на фоне регулярных кризисов в Германии по поводу Западного Берлина.
В эту эпоху, наполненную противостоянием и бряцанием оружием, западноевропейская интеграция (тут мы уже должны ввести более точный термин, чтобы отличать ее от восточноевропейской, социалистической интеграции), конечно, в общем служила военно-политическим и экономическим целям Атлантического блока и США, но практически не преследовала экспансионистских целей. С помощью институтов западноевропейской интеграции союзники (США и Великобритания) устранили одну из причин Второй мировой войны, открыв для ФРГ мировой рынок и позволили ей осуществлять широкий экспорт товаров и промышленной продукции. Страна также получила широкий доступ к сырью, в первую очередь, к нефти.
По после краха Варшавского договора и СССР, ситуация кардинально изменилась. Перед западноевропейским союзом открылась перспектива экспансии в Центральную и Восточную Европу, которая лишилась своего предводителя, предоставлявшего сырье, рынок сбыта для продукции и бывшего военным ядром Варшавского договора. И западноевропейский союз встал на путь своей политической и экономической экспансии, начав с аншлюсса ГДР под предлогом восстановления единства Германии.
Восточногерманское государство в 1990 году было попросту ликвидировано, а его хозяйство было поделено между западногерманскими концернами. Сразу после этого произошло политическое оформление нынешнего Евросоюза путем подписания Маастрихстского договора, в который вступили европейские страны, не относившиеся к социалистическому блоку.
ФРГ сыграла в этом политическом оформлении Евросоюза огромную роль, и теоретическую, и практическую. Евроинтеграция базировалась на теории “социального рыночного хозяйства” (die soziale Marktwirtschaft), в рамках которой предполагалось, что свободная капиталистическая экономика, ограниченная определенными нормами, правилами и государственным вмешательством, будет нацелена на социальный прогресс общества. Конечно, эта теория, появившаяся в начале 1930-х годов, и бурно развивавшаяся в ФРГ в 1950-е годы, была в известной степени оппозицией национал-социалистическим взглядам на экономику.
“Ордолибералы” не придерживались крайностей национал-социалистической доктрины, таких, как расовая теория или силовой захват “жизненного пространства”, но у “социального рыночного хозяйства” и национал-социалистической доктрины были также общие моменты. Во-первых, взаимосвязь экономического и социального порядка. Во-вторых, идея социальной справедливости. В-третьих, государственное вмешательство в экономику в целях достижения большей социальной справедливости.
В это же время в ФРГ были грубо нарушены Потсдамские соглашения, которые предусматривали ликвидацию немецких концернов и проведение денацификации. Немецкие концерны продолжили свое существование после незначительной реорганизации, и теперь мы видим в числе флагманов немецкой экономики все те же концерны, что и производили оружие для Гитлера. Даже известный концерн IG Farbenindustrie, на котором клейма ставить негде за преступления в годы войны, просуществовал до 2003 года, а его акции обращались на рынке до самого последнего времени. Видные национал-социалисты сумели в значительной степени укрыться от преследования в разных странах, а остальные получили небольшие сроки заключения.
В таких условиях, национал-социалистические концепции экономического устройства, в немного измененном виде, оказывали свое влияние на экономический курс ФРГ и на формирование западноевропейской интеграции. Это идеи, выработанные уже во время войны: Grosswirtschaftsraum – общего рынка, управления и таможенного союза, европейской конфедерации. Эти разработки национал-социалистов, очищенные от расизма, ненависти к славянам и оккупационной политики, вполне годились для послевоенного устройства Европы. Теперь многие в Европе и даже в Германии считают, что истинным отцом западноевропейской интеграции был Гитлер, и Жака Делору – бывшего главу Еврокомиссии – даже обвиняли в том, что он реализовал мечты Гитлера.
В “ордолиберализм” перешла в измененном виде еще одна национал-социалистическая идея, известная под названием Hungerplan (План голода), который Герман Геринг сформулировал так: “Если будет голод, то голодать должны не немцы, а другие”. Сейчас, конечно, в Германии никто так не выражается, но эта мысль об обеспечении благосостояния немцев за счет других европейских стран нашла свое выражение в политике Евросоюза после Маастрихта. Германия за счет создания Евросоюза обеспечила себе рынок сбыта своих экспортных товаров. В 2010 году на ЕС приходилось 69,5% германского торгового оборота, 69,8% экспорта и 69,2% импорта.
Германия до 2009 года была ведущим экспортером в мире, да и после утраты этого положения экспортировала товаров и услуг на колоссальную сумму в 1,1 трлн. евро. В 2013 году профицит торгового баланса составил 241,7 млрд. евро, большая часть которого была получена за счет торговли со странами ЕС. Это – чистая прибыль германской экономики. В то же время очень многие европейские страны имели дефицит торгового баланса: Франция – 73 млрд. евро, Испания – 2,5 млрд. евро, Румыния – 5,7 млрд. евро, Латвия – 2,25 млрд. евро, Литва – 1,4 млрд. евро и так далее.
Как это получилось? Введение евро в 2002 году обеспечило Германии наилучшие условия для внешней торговли и привело к резкому росту ее торгового профицита, то есть прибыли. С 2004 года, когда началось присоединение к Евросоюзу новых стран, теперь уже стран Восточной Европы, начался процесс разрушения их экономического и промышленного потенциала. Новым членам предъявлялись строгие требования, правила, квоты, которые вели к сокращению внутреннего производства и росту импорта. Многие страны лишились целых отраслей промышленности, например, сахарная промышленность была уничтожена в Латвии, Португалии, Болгарии, Ирландии, Словении. В 2009 году Еврокомиссия прямо запретила Латвии возобновить производство сахара. Болгария, которая в СЭВ была крупнейшим производителем сельхозпродукции, теперь ввозит до 80% потребляемых овощей и прекратила выращивать помидоры. Босния и Герцеговина, которая была промышленно развитой частью Югославии и сохранила свою промышленность в годы войны, теперь стала деиндустриализированной страной с уровнем безработицы в 44%. Подобные примеры можно множить и множить.
Цель такой политики очевидна – превращение Восточной Европы в рынки сбыта германской экспортной продукции. Бедность, безработица и социальные волнения в странах Южной и Восточной Европы есть современное выражение национал-социалистического Hungerplan. Для сравнения, в СЭВ экономика была устроена по-другому, на основе взаимности поставок. Если СССР поставлял, скажем, в ГДР железную руду и нефть, то ГДР поставляла в СССР продукцию машиностроения. Весь Советский Союз ездил в пассажирских вагонах, произведенных в Аммендорфе. Краны, экскаваторы, транспортеры и другое оборудование из ГДР широко применялось в советской промышленности.
Вместе с расширением ЕС в Восточной Европе началась просто эпидемия борьбы с “преступлениями коммунистов”. Возникли всякие там институты национальной памяти, начались разговоры о приравнении нацизма к коммунизму, в некоторых странах завели даже разговоры о компенсациях, которые Россия должна выплатить. Применительно к Латвии оказалось, что сумма компенсации в 4,7 раза больше, чем та сумма, которую вложили в Латвийскую ССР с 1945 по 1985 годы. В свете проблем от евроинтеграции становится понятно, что эти антироссийские выпады некоторых восточноевропейских государств есть ни что иное, как попытки восполнить свое богатство, утекшее в Германию, за счет России.
Столь странная экономическая система, созданная в 2000-х годах в Евросоюзе, поддерживалась двумя способами. Во-первых, кредитованием стран-потребителей и разнообразной финансовой помощью. Эти кредиты и помощь создавали иллюзию благополучия и развития, приводили к росту зарплат и потребления. Во-вторых, экспортом стран-потребителей в страны за пределы Евросоюза, что позволяло сводить торговый баланс и поддерживать дефицит на минимуме. Эта система существовала до тех пор, пока была возможность для такого экспорта. Однако, мировой экономический кризис 2008 года ее подорвал в корне. Страны Восточной и Южной Европы потеряли значительную часть своего экспорта за пределами Евросоюза, цены на энергоносители резко скакнули вверх, и эти страны больше не могли сводить концы с концами.
Германия же приложила все усилия к тому, чтобы усилить свой экспорт, как внутри ЕС, так и за его пределами. Германским экспортерам удалось вернуть большую часть докризисных позиций в ЕС и расширить свое присутствие на внешних рынках. Безработица в Германии упала с 7,1% в 2007 году ло 5,9% в 2001 году, тогда как по ЕС средняя безработица выросла за этот же период с 8,6% до 9,6%. Но это средний показатель, а в некоторых странах процент безработных достиг колоссальных величин – 30-40%. Немецкий Hungerplan в действии, только переименованный в Arbeitslosigkeitsplan. “Толстый Герман” теперь мог бы сказать: “Если будет безработица, то без работы должны сидеть не немцы, а другие”.
В итоге, Германия только усугубила ситуацию и получила проблему банкротства ряда стран Евросоюза, у которых, в рамках сложившихся отношений совершенно нет никакого выхода. Но тут возникают проблемы и для самой Германии, поскольку падение столь выгодной для нее торговли в результате банкротства стран PIGS, угрожает и ее благосостоянию. Продолжение раздачи денег в долг – тоже не выход, эти долги не будут возвращены странами с разрушенной экономикой, и это будет, по сути, безвозвратное субсидирование. Да и Евросоюзу, похоже, не по силам такая политика. Именно в этих условиях становится понятно, почему произошли события на Украине и какой там скрытый привод конфликта.
Разумеется, немецких политиков не слишком беспокоит то, что они поддерживают на Украине откровенных фашистов и головорезов. Но Украина была бы лакомым куском. Большая страна, с населением в 45,5 млн. человек, превратилась бы в весьма емкий рынок сбыта европейских товаров. Но главное не в этом, а в том, что Украина за счет многочисленных экономических связей с Россией, покрывала бы издержки на импорт немецких товаров за счет торговли с Россией. Украинские товары и так продавались в России на грани демпинга. Дополнительно, массы украинцев поехали бы в Россию на заработки, переводами которых частично оплачивался бы германский импорт. Иными словами, евроинтеграция Украины проводилась бы за счет России, и Украина стала бы шлюзом, через который российские богатства утекали бы в Европу, в первую очередь, в Германию. В этом стремлении нет ничего нового. Сделать Россию сырьевым придатком мечтали в Германии еще со времен Бисмарка, и серьезно на это рассчитывали в пору плана Дауэса, в 1920-е годы.
В этом плане оставалось сделать немногое – привести на Украине к власти правительство, которое бы согласилось на евроинтеграцию без всяких оговорок. И вот тут начались проблемы. Россия заняла жесткую позицию. Причин было более чем достаточно, но главная из них – нежелание субсидировать германский Grosswirtschaftsraum под вывеской Евросоюза. Общий анализ ситуации позволяет сказать, что украинский кризис – это конец европейской интеграции в том виде, в каком он сложился за прошедшие 20 лет. Мааастрихт и его специфическая экономическая система подошли к своему историческому концу.
Созданный в Европе порядок разорил часть европейских стран, дальнейшее расширение Евросоюза и его экономической зоны уперлось в сопротивление России. Дальнейший исторический выбор небогат: либо в корне пересматривать европейскую экономическую структуру и политику, либо экономический кризис доберется и до Германии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хоть Геринг и говорил, что голодать должны другие, его политика закончилась тем, что и самим немцам пришлось в итоге поголодать, пожить в развалинах и потерять четверть страны. Исторический опыт в этом смысле весьма и весьма поучителен.
Дмитрий Верхотуров.
http://baltijalv.lv/news/read/22600
