Новости ПКРМ. Владимир Воронин: «Это заседание, как и предыдущие, не дало ответа на самый главный вопрос: кто и когда вернет украденные деньги».
Вопрос не закрыт
В минувшую среду парламент провел специальное пленарное заседание, в ходе которого были заслушаны отчеты глав государственных органов, имеющих непосредственное отношение к делу о миллиардных хищениях в трех молдавских банках.
Соответственно, у депутатов была возможность задать вопросы генеральному прокурору Корнелиу Гурину, директору НЦБК Виорелу Кетрару, министру финансов Анатолу Арапу, президенту НБМ Дорину Дрэгуцану и директору СИБ Михаю Балану.
Фракция Партии коммунистов Республики Молдова в качестве инициатора данных слушаний подготовила около трех десятков вопросов к указанным руководителям. Причем каждый из этих вопросов был предельно конкретен, без популистского налета, отвлекающего граждан от главного. Предполагалось, что и ответы должны были быть конкретными и по существу. На деле получилось «как всегда» в последние шесть лет — и Гурин, и Кетрару, и Арапу, и Дрэгуцану, и Балан, что называется, «уходили огородами» от вопросов депутатов-коммунистов. Тем самым, впрочем, они же выдавали собственную (не-) заинтересованность в раскрытии «кражи века».
Перед началом заседания коммунисты предложили провести его в закрытом порядке. В отличие от социалистов, для которых понравиться народу — главная цель, а докопаться, кто виноват и как вернуть миллиард, вторично, коммунисты были настроены добиться четких ответов: имена воров (включая депутатов), суммы (по каждому из фигурантов), банковские адреса переправленных средств (это дало бы надежду на возврат их в государственную казну).
Признав справедливость этого предложения, парламент вначале проголосовал за закрытый — откровенный — порядок ведения заседания, но затем (возможно, для кого-то запахло разоблачением) переменил формат, и после отчета генпрокурора Гурина слушания проходили в публичном формате.
Газета «Коммунист» приводит вопросы депутатов фракции ПКРМ и ответы на них со стороны отчитавшихся руководителей.
Результаты будут при условии…
Вопросы директору Национального центра по борьбе с коррупцией Виорелу Кетрару
Владимир Воронин:
«Очень важно сделать все, что только возможно, чтобы вернуть эти деньги. Включая финансовые ресурсы, незаконно приобретенную недвижимость. Все эти преступные действия не могли происходить без координирующего центра — криминально-мафиозной группировки. В результате проведенного нами анализа стало ясно, что множество законов были переделаны, дополнены, аннулированы, чтобы можно было воплотить задуманное воровство. Более того, эти преступники были уверены, что никогда не будут привлечены к ответственности. Вот конкретные примеры. Бывший премьер Лянкэ мотивировал свое решение, принятое в ноябре 2014 года, о подписании гарантий правительством на сумму в 13,4 миллиарда леев как вынужденную необходимость по спасению депозитов физических лиц в Banca de Economii, Unibank и Banca Socială. В том же ноябре общий объем депозитов физических лиц в BEM составил 2,7 миллиарда, а не 13,4 миллиарда, как подписал господин Лянкэ. А общий объем депозитов в BEM, Unibank и Banca Socială не превысил 4 миллиардов леев. Где остальные 9 миллиардов? Куда ушли? Кто знает и сможет ответить?»
Ответ Кетрару:
«Результаты будут, когда мы будем располагать данными, собранными в рамках широкого расследования по делу, не только с момента подписания данного решения. Наибольшая часть украденных средств, уверен, не сможет быть возвращена. Но ответ мы вам дадим только после того, как прокуроры проанализируют действия или бездействие всех фигурантов».
Анатолий Горилэ, депутат ПКРМ:
«Вы указали число уголовных дел — их 44. Сколько обвинений было выдвинуто в адрес действующих депутатов парламента, бывших депутатов, членов бывшего и действующего правительства? Фамилий можете не называть, укажите только количество».
Ответ Кетрару:
«Эти 44 дела не касаются высокопоставленных государственных лиц. Эти дела сосредоточены в прокуратуре антикоррупции».
МВФ ошибается
Вопросы действующему министру финансов Анатолу Арапу
Оксана Доменти, депутат ПКРМ:
«В контексте ситуации вокруг Banca de Economii в период 2014–2015 гг. прошу ответить на вопрос: так ли вы убеждены, как и в 2013 году (тогда я задавала вам этот же вопрос здесь, в парламенте), в правильности решения правительства о неучастии государства в процессе выкупа акций дополнительной эмиссии в августе 2013-го, в результате чего государство утратило контрольный пакет в банке? Не было ли дешевле на том этапе мобилизовать финансовые ресурсы и принять участие в увеличении капитала банка, стабилизировать ситуацию в банке, чем увеличивать впоследствии государственный долг за счет гарантий, предоставленных по кредиту финансовой стабилизации? По нашим расчетам, это было бы гораздо дешевле, и тогда можно было вмешаться, предупредить кражу века и сохранить банк в рамках относительно хороших условий и с перспективой развития».
Ответ Арапу:
«Я не принимал участия в процессе принятия решений по приватизации этого банка. Банк следует приватизировать тогда, когда есть спрос, спрос на капитал, и когда есть желание привлечь в страну иностранный капитал. Решение о неучастии государства в выкупе акций, вероятно, было мотивировано отсутствием денег. Насколько я знаю, был практически утвержден некий инвестор. […] К сожалению, инвесторы, которые пришли и которые были отобраны для увеличения капитала банка и передачи им контроля над Banca de Economii, стали теми, кто нанес банку фактический ущерб».
Оксана Доменти:
«По существу, вы признали, что было бы дешевле и гораздо эффективнее тогда, чтобы вмешалось государство в эмиссию акций.
Второй вопрос. Скажите конкретно, по вашему мнению, как влияет ситуация с Banca de Economii на нынешнее финансово-экономическое положение в Республике Молдова?»
Ответ Арапу:
«Одно из важных последствий того, что произошло у нас в банковском секторе, это отсутствие сегодня внешнего финансирования бюджета — и не только бюджета. Международный валютный фонд и Всемирный банк были очень тверды еще в прошлом году: пока мы не наведем порядок в этом секторе путем введения определенных законов, регламентов, они не сядут с нами за стол переговоров. Другой фактор, разумеется, это политические изменения, которые происходят достаточно часто в нашей стране».
Оксана Доменти:
«Совершенно очевидно, что последствия гораздо более комплексные. Если говорить о финансировании со стороны МВФ, вы должны признать, что одним из условий МВФ была ликвидация Banca de Economii. Хочу вас спросить, если они завтра поставят вам условие свернуть всю молдавскую экономику, все государственные предприятия, вы так же будете следовать их советам? И где деньги, которые приходят со стороны МВФ после того, как вы исполняете их условия? Ликвидация BEM была условием, которое вы исполнили — и до сих пор не получили финансирования. Какие еще условия вы должны выполнить, чтобы получить финансирование?»
Ответ Арапу:
«Мы даже не начинали переговоры ни с одной из миссий МВФ. Были лишь начальные консультации, поскольку последние два правительства не выживали. Относительно последствий и где деньги МВФ — я согласен, что некоторые рекомендации этой организации, которая диктует экономическую политику не только такой экономике, как в Молдове, а экономикам стран — членов ЕС в кризисных ситуациях, таким как Греция, Италия и другие, то они хороши, но их нужно адаптировать к конкретной ситуации в нашей экономике. И некоторые рекомендации, которые они нам давали в начале 90-х годов, которые я помню очень хорошо, оказались неверными».
«Вы правы, это было…»
Вопросы президенту Национального банка Молдовы Дорину Дрэгуцану
Владимир Воронин:
«Вы очень бодро отрапортовали о том, что писали обращения бывшим премьер-министрам, в том числе и в ноябре 2012 года. Однако я лично адресовал вам запрос 18 декабря 2012 года, в котором говорил о том, что ситуация в Banca de Economii — очень сложная и в дальнейшем могут возникнуть проблемы. Вы, г-н Дрэгуцану, заверили меня в том, что проводится ежедневный мониторинг финансовой ситуации в Banca de Economii.
Как так получилось, что в условиях ежедневного мониторинга доля неблагоприятных кредитов в BEM — то есть, если говорить начистоту, украденных — возросла с 9,5 процента в 2010 году до 62,5 процента в 2012-м, а затем до 72,6 процента — уже в 2014 году? Почему НБМ не предпринял вовремя, в 2011–2014 годах, необходимые меры, будучи оперативно и в полной мере информированным о постоянном ухудшении ситуации в BEM?
В качестве вывода я предлагаю, чтобы в отношении президента НБМ было возбуждено уголовное дело по факту служебной халатности на основании статьи, которая предусматривает 6 лет тюрьмы».
Ответ Дрэгуцану:
«Ваша информация верна, потому что это официальная статистика. Я уже говорил и повторю: НБМ исполнил все, что должен был с точки зрения закона. Во-вторых, тогда, когда находится в банке акционер и менеджмент и весь день думает только о том, как провернуть очередную кражу, надзор не может предупредить это. Я говорил, что лишь специальное управление могло остановить ситуацию в этих трех банках».
Олег Рейдман:
«Нужно сказать прямо: воры рассчитывали, что BEM — это банк большой и сильный, его доля неблагополучных кредитов составляла всего 7,2 процента, тогда как по системе было почти 15 процентов в среднем. И когда в 2012 году мы сигнализировали о том, что капитал банка начинает катастрофически падать — на 300 миллионов, потом на 600 миллионов — именно из-за этого.
Обнаружили ли вы эту схему в банке и препятствовали ли вы развитию этой схемы? Потому что в конце концов она вылилась в 1,3 миллиарда, украденные из прибыли и капитала BEM».
Ответ Дрэгуцану:
«В тот момент, когда мы устанавливаем в ходе наших проверок, что были предоставлены кредиты с высоким риском или для непонятной экономической деятельности, первое, что мы делаем — требуем создания банковского резерва на возможные потери. Это первая и самая очевидная санкция для банка. То есть мы требуем, чтобы банк создавал резерв, и это показывает, что капитал банка идет вниз».
Олег Рейдман:
«Как вы считаете, какое значение в ухудшении положения в BЕМ имела нефункциональность совета банка, продолжавшаяся почти девять месяцев? Были ли в этот период предприняты со стороны Нацбанка какие-либо особые меры надзора, потому что там единоличное командование было в этот момент?»
Ответ Дрэгуцану:
«Ой, это было в 2012-м… Этот вопрос мы обсуждали в комиссии. Это отмечено в отчете. […] Но ситуация в 2012 году в сравнении с той, которую мы имеем сейчас, несколько отличается. После того как появился функциональный совет в BEM, он принимал решения, которые сейчас расследуются компетентными органами».
Олег Рейдман:
«Именно поэтому я и говорю, что всякая дорога начинается с первого шага. Это было сделано специально для того, чтобы менеджмент банка, послушный бюрократии, принимал те решения, которые бюрократии были нужны для того, чтобы из банка украсть деньги».
«Изучим данную проблему…»
Вопросы директору Службы информации и безопасности Михаю Балану
Артур Решетников:
«Не считаете ли вы необходимым — поскольку это проблема особой важности для общественного мнения — рассекретить информацию, касающуюся развития событий в Banca de Economii. Тем более что, как вы говорите, СИБ постоянно докладывала об этом руководству страны, в том числе и главе государства?»
Ответ Балана:
«Что касается материалов, представленных руководству, президенту Республики Молдова, очевидно, что данная информация была отобрана и представлена в 2013-м, 2014-м и в 2015 годах на заседаниях Высшего Совета безопасности, в ходе которых рассматривались вопросы, касающиеся хищений в банковско-финансовой системе. Относительно рассекречивания материалов — я думаю, что для этого следует изменить законодательство, поскольку сейчас оно практически это запрещает».
Артур Решетников:
«Что касается рассекречивания, существует опыт ряда стран. В том случае, когда документы помечены грифом «секретно», из них выводится то, что является секретной информацией, или данные личного характера, остальное обнародуется.
Второй вопрос. Вы очень мало сказали об оперативной деятельности под прикрытием, которую должна проводить СИБ в банковско-финансовой системе и, в частности, НБМ. Есть офицеры, действующие в этой сфере под прикрытием?»
Ответ Балана:
«Я не хотел бы говорить об оперативном прикрытии, потому что это чувствительная тема, но я мог бы коснуться других проблем, которые я поднимал с первых дней после моего назначения, в декабре 2012-го, — о внедрении офицеров СИБ в государственные структуры. Было представлено конкретное письмо уже в декабре 2012-го премьер-министру с предложением о внедрении офицеров под прикрытием, в том числе и в Нацбанк, и в Минэкономики, и в «Молдовагаз», и в Налоговую, и в Таможенную службу, и т. д. Практически сразу же этот вопрос был блокирован. Эта проблема до сего дня не решена».
Сергей Стати:
«Хочу обратить внимание на то, что заявлял г-н Дрэгуцану, — о том, что начиная с 2013 года он наряду с представителями правительства участвовал в переговорах с ВБ и МВФ на тему ликвидации Banca de Economii. И это на фоне триумфальных деклараций Дрэгуцану, а также г-на Барбэнягрэ (бывшего замминистра финансов) в парламенте в 2013 году, когда он заявил, что ситуация в BEM — прекрасная, лучше не бывает, что начиная с 2009 года начался расцвет этого банка и т. д., и т. п. Сейчас мы узнаем, что, по сути, самым подпольным образом замышлялось уничтожение BЕМ. В этой связи хочу вас спросить, собирали ли вы информацию относительно того, что велась подрывная деятельность со стороны правительства по сознательному уничтожению этого банка?»
Ответ Балана:
«Я не могу вам сказать о визитах иностранных экспертов, о дискуссиях с МВФ о ликвидации банка. Я могу сказать лишь, что уже в начале 2013 года на имя премьер-министра того периода был направлен по его запросу очень серьезный материал по ситуации в банковско-финансовой сфере. Практически эта информация никак не могла подтвердить слова г-на Барбэнягрэ о том, что все очень хорошо, что банк расцветает. Напротив, в этом материале на 12 страницах представлены проблемы в BEM и некоторые предложения по их устранению».
Сергей Стати:
«Г-н директор, я не говорю о том, что было в прошлом, ясно, что вы информировали. Но мы сегодня уже пришли к выводу, точнее к убеждению, что правительство начиная с 2009 года было главарем молдавской мафии, дирижировало процессом разрушения банков, в том числе путем переговоров по неким проектам, о которых не было известно общественности. В частности, в 2013 году велись переговоры о ликвидации BEM. Поэтому сейчас я настаиваю на том, чтобы СИБ подняла все документы, в том числе протоколы переговоров правительства с ВБ и МВФ относительно планов по разрушению Banca de Economii еще начиная с 2013 года».
Ответ Балана:
«Изучим данную проблему».
Эксклюзивный комментарий
Анатолий Загородный, депутат парламента от ПКРМ:
«С юридической точки зрения Национальный центр по борьбе с коррупцией был более настойчивым в раскрытии аферы века, чем Генпрокуратура. Вообще, Генпрокуратура слишком поздно отреагировала на ситуацию, и хищение средств состоялось. Фракция ПКРМ еще в 2012 году с трибуны парламента обратила внимание общественности, законодательного органа и других госучреждений на ситуацию в банковском секторе. Фракция направила многочисленные запросы в адрес Нацбанка и силовых структур, в которых мы предупреждали, что в банковской системе происходит мошенничество с целью хищения огромных денежных сумм. Наши запросы остались без реакции. В ответ нам заявляли, что ничего не происходит и все под контролем.
В 2013 году комиссия по расследованию ситуации в банковском секторе, которую возглавлял депутат от ПКРМ Олег Рейдман, выявила вопиющие нарушения, касающиеся функционирования банковской системы. Также, согласно предоставленным документам, НЦБК и СИБ обращались в адрес Генпрокуратуры и президента страны по поводу мошенничества в банковской системе. Однако реакция последовала только в декабре 2014 года. По мнению фракции ПКРМ, такая медлительность сильно усугубила ситуацию.
На вопросы фракции в ходе специального заседания парламента генеральный прокурор Корнелиу Гурин давал уклончивые ответы, прикрываясь тайной следствия. И это несмотря на то, что общество знает, кто совершил аферу века. Если же правоохранительные органы — Генпрокуратура и НЦБК — приложат все усилия, оставят в стороне политические взгляды и убеждения, будут действовать в соответствии с действующим законодательством, уверен, общество вскоре узнает правду и виновные будут наказаны.
Что касается того, будет ли доведено до конца дело по BEM и «дело Филата», уверен, что в этих делах будет поставлена точка. Подчеркиваю, все, кто принимал участие в краже века, от малых чинов до самых высоких, должны быть привлечены к ответственности и наказаны.
Но главное — ущерб в 13,5 миллиарда леев, который был нанесен государству, должен быть возвращен. Иначе неминуем социальный взрыв».
Эксклюзивный комментарий
Владимир Воронин, председатель Партии коммунистов Республики Молдова:
«Впечатление — очень грустное. Потому что и это заседание, и предыдущие не дали ответа на самый главный вопрос: кто и когда вернет украденные деньги. Никто не сомневался, и сегодня мы заслушали отчеты, что действительно деньги были украдены. Была разработана целая схема, была подготовлена законодательная база — то есть изменено законодательство таким образом, чтобы создать возможность добраться до народных денег. Воры, когда подходят к замку, подбирают ключи, а у нас подобрали и привели в действие схему, которую переложили на изменения в законодательстве, и приступили к методическому уничтожению BEM.
В 2010 году кредиты, которые не могли быть возвращены, составляли всего 9 процентов в общем пакете кредитов. В 2014 году — 72,5 процента. Значит, это уже не те кредиты, которые кто-то взял и не может вернуть. Это уже организованное воровство из этих банков. Долги перед вкладчиками в прошлом году составляли всего 4 миллиарда. Это немало, но почему Нацбанк принял решение о выделении 13,5 миллиарда? Куда делись 9 миллиардов? Дрэгуцану не смог дать четкого ответа. По имеющейся информации, эти деньги были превращены в валюту и переведены в офшор.
Но им мало было воровства денег из BEM. Они еще наживались за счет разницы валютного курса. Посмотрите, какое падение молдавского лея по отношению к евро и доллару. То есть опять через народ, опять издеваются над обществом.
Более того, они не только воровали деньги, они поставили самую страшную задачу — уничтожить BEM. Чтобы государство и народ больше не имели своего собственного банка. Напомню, на открытии осенней сессии парламента я предложил с центральной трибуны вместо BEM срочно учредить государственный банк, в котором 100 процентов капитала принадлежали бы государству. Но им выгодно держать какие-то павильоны, где за каждую бумагу с людей берут комиссию. То есть даже на этой беде кто-то обогащается.
Выступившие перед парламентом с отчетами представители государственных органов не действовали в строгом соответствии с законом. Хотя по закону они должны были выявить нарушение, возбудить уголовное дело, провести расследование и привлечь виновных к ответственности. Во время слушаний они, прикрываясь тайной следствия, не назвали ни фамилий депутатов, которые взяли кредиты, ни фамилий тех, кто был во власти и виновен в разворовывании денег из государственного банка.
Это очень серьезная проблема. Я не думаю, что на этом дело закончится. Уверен, придет нормальная, компетентная власть, которая болеет за страну, за народ, найдет и вернет украденные деньги».
Юрий Дзятковский,
Марина Цуркан
Опубликовано в Парламент
