Новости ПКРМ. Текст доклада В.Воронина на торжественном пленуме ЦК ПКРМ 28 октября 2017 г. 

Выступление председателя Партии коммунистов Республики Молдова Владимира Воронина на торжественном расширенном пленуме ЦК ПКРМ, посвященном 100-летию Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года.

«Уважаемые товарищи!

Совсем недавно, в мае этого года в Государственном университете Молдовы была вскрыта так называемая капсула времени. Она была заложена студентами Кишиневского госуниверситета имени Ленина 50 лет назад, в 1967 году, когда весь советский народ праздновал 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции.

«Дорогие друзья, товарищи, потомки, те, кто празднует 100-летие Великого Октября, шлем вам свое доброе и искреннее слово из 20-го века. Сегодня, в день 50-летия Революции мы подводим итог большого пути, который проделала наша Советская Родина. Наши отцы и деды свергли царизм и капитализм. Они видели Ленина, чувствовали теплое пожатие руки Максима Горького, слушали пламенные строчки Владимира Маяковского», – говорилось в этом послании.

Среди студентов, писавших 50 лет назад это послание, могли быть и мы. Уверен, что и сегодня, 50 лет спустя, все мы готовы подписаться под каждым из этих вдохновенных и искренних слов. Мы были молоды и полны надежд. А если о чем-то и жалели, то лишь о том, что в далеком, 1917 году не могли оказаться там, в тревожном революционном Петрограде. Услышать Ленина и Маяковского, пожать руку Горькому или Антонову-Овсеенко. Шагать в строю солдат и матросов, которые шли штурмовать зимний. Быть там, где творилась История. История всего Человечества.

А в том, что Великий Октябрь имел и продолжает иметь судьбоносное значение для народов всех стран мира, нет и не может быть никаких сомнений. Не напрасно и сегодня, век спустя, события столетней давности вызывают самые сильные чувства, запредельные эмоции самого широкого диапазона. И еще одно безошибочное доказательство: даже сто лет спустя с Революцией, с памятью о ее творцах, с ее последствиями и результатами, продолжают остервенело бороться.

«Незначительный исторический эпизод», каким иногда пытаются представить октябрьские события 1917 года, никогда не породил бы столетнюю контрреволюцию. Контрреволюцию, которая не прекращается по сегодняшний день. Контрреволюцию, отклики которой мы легко можем обнаружить не только в трагедии крушения великой Советской страны, но и в событиях 7 апреля 2009 года, непрекращающейся войне с Партией коммунистов Молдовы.

О величии исторической личности, о величии исторического события можно судить, в том числе, и по его врагам. А враги у Октябрьской социалистической революции, у Советской власти, всегда были многочисленны и влиятельны. Это наглядно свидетельствует, что Великая Октябрьская социалистическая революция действительно стала поворотным моментом в мировой истории.

Любая революция, а в особенности великая революция – это всегда совпадение исторических обстоятельств и людей, способных их распознать, обуздать и направить в нужное русло, использовать для достижения цели. Исторические обстоятельства в России 1917 года складывались таким образом, что иного развития ситуации, кроме революционного, представить себе невозможно.

Многочисленные противоречия раздирали Российскую Империю. И главное из них – противоречие между изменившимися общественными отношениями, что было связано с бурным развитием капитализма, и феодальной, самодержавной формой правления. Как бы ни пыталось мимикрировать самодержавие, сколько бы ни пыталось проводить реформ имени недоброй памяти Петра Столыпина, сколько бы формальных гражданских свобод ни предоставляло, это противоречие невозможно было устранить никаким иным путем, кроме революционного.

Подчеркиваю еще раз! Революция – единственное событие, которое никогда не бывает случайным. Революция – это последняя опция изо всех возможных. Революции происходят тогда, когда все остальные варианты исчерпаны. И если революция свершилась, если она удалась, значит, ей не было и не могло быть альтернативы. Значит, узел противоречий можно было только таким образом разрубить.

Товарищи!

После победы Февральской революции, свергнувшей царизм, возникло новое, колоссальное противоречие, которое обусловило стремительный переход от буржуазной к социальной революции. И это марксистское противоречие – между крестьянско-пролетарским характером Февральской революции и буржуазно-реакционным характером присвоения ее результатов – абсолютно. Эта диалектическая задача имела только одно решение: еще одна революция, которая установила бы, утвердила бы власть тех, кто ее совершил – власть рабочих и крестьян. Лишь так, и никак иначе революционный процесс мог быть приведен в гармоничное соответствие с его результатами.

Но это были задачи для гениальных политтехнологов Революции, прежде всего Владимира Ильича Ленина, единственного из всех, кто смог досконально понять суть противоречивых, сумбурных, хаотичных социальных процессов того бурного исторического периода. Понять, и предложить обществу простой и логичный выход из тупика, в котором оказалась на тот момент Россия.

Для основной же массы людей главным противоречием того времени было противоречие по Льву Толстому – между войной и миром. Войной, в которой Россия не преследовала никаких геополитических целей, войной, в которую русский царизм влез просто за компанию и заплатил за это извращенное понимание солидарности миллионами жизней собственных граждан, экономическим спадом, голодом, всеобщей социальной депрессией.

Февральская революция была, прежде всего, революцией антивоенной. Но итогом этой антивоенной революции стал диаметральный лозунг Временного правительства «Война до победного конца». Это милитаристское безумие могла остановить только революция до победного конца.

Империалистическая война максимально усилила, обострила до предела революционную ситуацию в стране. Разочарование итогами Февраля сделало ее нарастание необратимым. Снежный ком превратился в горную лавину. И никто не мог ей противостоять. Нужны были новые механизмы вывода страны из мировой бойни, спасения от распада государства, экономического кризиса. Ленин писал: «История, ускоренная войной, так далеко шагнула вперед, что старые формулы заполнились новым содержанием». Революционным содержанием – добавлю уже от себя.

«Свергли царизм и капитализм», – писали в 1967 году кишиневские студенты. Именно так. И именно в такой последовательности. Сегодня серьезнейшие исследователи как в России, так и на Западе, все чаще признают: Февральская и Октябрьская революции были составными частями одного революционного процесса. А сам революционный процесс – неотъемлемой, естественной частью объективного исторического процесса.

Революция, если это настоящая революция, это всегда объективный процесс. Если революция свершается, значит не было и не могло быть никаких иных вариантов развития событий, это значит, что накопившиеся в социуме противоречия достигли того предела, за которым – либо революционные преобразования, либо хаос, катастрофа, распад, гибель.

Еще одна цитата из Владимира Ильича Ленина, которая с безукоризненной четкостью характеризует сложившуюся на тот момент в России революционную ситуацию: «Пути реформ, выводящего из кризиса, из войны, из разрухи – нет».

В период большого предательства, который вошел без перевода во все языки мира под названием «перестройка», в умы советских граждан начали внедрять мысль о том, что революция была роковой ошибкой, что к развитию ведет только эволюция. И дело даже не в том, что многие из пропагандистов подобной идеи станут через некоторое время отвергать даже эволюцию Чарльза Дарвина, а у некоторых из них даже бюст Николая Кровавого замироточит. Кто-то по сегодняшний день с пеной у рта доказывает, что на Феврале можно было остановиться и жить, как при царе, но уже без царя.

А кто-то до сих пор что-то бормочет о просвещенном абсолютизме, как о наиболее приемлемой форме правления. Среди них, кстати, немало бывших секретарей ЦК по идеологии и преподавателей научного коммунизма, усилиями которых этот предмет дружно ненавидели миллионы советских студентов. Это они превратили живое революционное учение в застывшую и мертвую догму, которую следовало зубрить, но даже не пытаться творчески осмыслить. Многих из этих людей мы в конце 80-х – начале 90-х видели на митингах народного фронта, клеймящими Советский Союз, Революцию, Ленина. В том числе здесь, у нас, в Кишиневе.

Не хочу в этот праздничный день произносить их имена, но это конкретные люди, многие из которых до сих пор вполне здоровы. Извилистый путь профессионального предательства и приспособленчества вполне логично завел их в дебри унионизма или вытолкнул на панель, на которой проституируют пропагандисты нынешнего, антинародного, мафиозного и, безусловно, контрреволюционного режима.

Все эти люди то ли не хотят, то ли действительно не в состоянии понять, что никакого так называемого эволюционного пути у России в 1917 году не было. К Великой Октябрьской социалистической революции не прилипает ни одно из обвинений в ее адрес.

Развал Империи? Абсурд! Нарастал, раскручивался парад суверенитетов. От казавшейся такой незыблемой скалы – Российской Империи – отваливались огромные куски. Только Революция и реализация ленинской национальной политики и позволила собрать страну обратно практически в прежнем составе. Да, произошло это на новых принципах. На праве народов на самоопределение, вплоть до отсоединения. Именно этот ленинский принцип и позволил Молдове в 1991 году объявить независимость. Но этот механизм работал и в обратную сторону. И в нашем случае имеет смысл говорить о праве народов на самоопределение вплоть до воссоединения.

В 1922 году, через пять лет после Великой Октябрьской революции на добровольной основе было сформировано одно из величайших государств 20-го века, Союз Советских Социалистических Республик. Из тюрьмы народов, как называли Российскую Империю, как и из всякой тюрьмы, сбегали, а в общий дом равноправных наций с удовольствием возвращались. Таким образом, обвинения в развале государства, которые по сегодняшний день адресуют Великому Октябрю, по сути своей безграмотны и лживы.

Кровопролитная гражданская война? Но когда жесткое, таранное столкновение старого и нового заканчивалось мирной ничьей? Когда проигравшая сторона в подобных исторических обстоятельствах была готова «по-джентельменски» признать свое поражение? Особенно в условиях, когда проигравшей стороне казалось: победитель настолько слаб, что превратить его победу в новое поражение не составит большого труда. Разве Английская революция или Великая Французская Революция обошлись без гражданских войн? А ведь к ним у доморощенных контрреволюционеров с претензией на исторические знания значительно меньше претензий. А чем отличался белый террор от красного? Уж точно не степенью жестокости! Принципиальная разница была в другом. В этой войне одни защищали прошлое с его рабством, угнетением, мракобесием, бесправием, а другие боролись за будущее, прогресс, развитие, равенство, братство. Это была классовая борьба в своей военной фазе. Устремленность в будущее, историческая правота и обусловили окончательную победу Революции.

К тому же не стоит забывать, что Гражданская война была гражданской лишь отчасти. Молодой Советской республике пришлось столкнуться с военной интервенцией. Жертвой румынской военной оккупации пала в 1918 году и Бессарабия. Британские, американские, французские, итальянские, польские, финские, японские военные корпуса захватили огромные территории – в Сибири и на Дальнем Востоке, в Закавказье, Средней Азии и на Юге России. И ворота в свою собственную страну им открыли те, кто обвинял большевиков в пораженчестве, в предательстве военных интересов России.

Так что для нарождавшейся Советской Власти это была война не только с контрреволюцией, угрозой белого реванша или даже монархической реставрации, но и война против интервентов, иностранных оккупантов. То есть – освободительная, священная война.

Именно это и привело в ряды рождавшейся и закалявшейся в ожесточенных боях Красной армии, десятки тысяч офицеров царской армии. Вдумайтесь в цифры: из ста пятидесяти тысяч профессиональных военных, служивших в офицерском корпусе дореволюционной России, в Красной Армии сражались семьдесят пять тысяч человек против тридцати пяти тысяч старого офицерского состава на службе у белогвардейцев. Их вклад в победу в Гражданской войне неоспорим. Пятьдесят три процента командного состава Красной Армии являлись офицерами и генералами Императорской Армии. Включая, например, героя Первой Мировой войны, генерала Алексея Брусилова. И уже одно только это красноречиво говорит о том, на чьей стороне была правда. Один из царских генералов, воевавших в Красной армии, писал: «История осудит не нас, оставшихся на Родине и честно исполнивших свой долг, а тех, кто препятствовал этому, забыл интересы своей страны и заискивал перед иностранцами, явными противниками России и в прошлом, и в будущем». Именно поэтому попытки переписать историю, в том числе историю гражданской войны таким образом, чтобы придать ей однозначный негативный для Революции и большевиков смысл, до сих пор не увенчались успехом.

Что еще ставят в претензию Октябрьской революции сторонники эволюционного развития? Выход из Империалистической войны? Брестский мир? Но ведь лозунг «Мир народам» и был одним из основных лозунгов Великой Русской революции 1917 года, как Февральской, так и Октябрьской ее составных частей. Не выполнить эту задачу революции новая власть не просто не могла, не имела права.

Уже на следующий день после победоносного октябрьского восстания Второй Всероссийский Съезд Советов принял Декрет о мире. А Брестский мир был вскоре разорван советским правительством, после чего Германия капитулировала, а многие из отданных тогда территорий постепенно вернулись в состав государства, но уже добровольно.

Так в чем претензии? И неужели сторонники так называемой «эволюционной теории» считают продолжение участия в войне, войне без целей и смысла, обескровленной, нищей страны элементом эволюции? Куда бы дошла Россия, если бы продолжала вот так с позволения сказать «эволюционировать»?

А вот об этом порассуждать можно. В том числе в свете рассмотрения наиболее вероятной альтернативы Октябрьской Революции. Что могло бы произойти, по какому пути пошла бы Россия, если бы не Революция? Что происходит с государствами, которые в изматывающей многолетней войне утратили значительную часть населения, экономического потенциала, социальных гарантий и социальных надежд; с государствами, в которых война породила голод, разруху и перманентное унижение из-за военных поражений и потерь, мы хорошо знаем на примере Германии.

Именно эти причины и привели к формированию немецкого национал-социализма, именно манипулирование этими, болезненными для любого немца темами и возвеличило бездарного австрийского художника и популиста с явными признаками психического заболевания Адольфа Шикльгрубера, то есть Гитлера.

Чем это закончилось для Германии, Европы, всего мира – хорошо известно. Поэтому не надо иллюзий, господа сегодняшние контрреволюционеры-эволюционисты. Если у Великой Октябрьской Социалистической Революции и могла быть хоть какая-то альтернатива, то исключительно в уродливом обличии.

Товарищи!

Выше я говорил о том, что Революция – это всегда сумма объективных и субъективных факторов. Совпадение в одной точке исторических обстоятельств и людей, способных направить их развитие в единственно возможное, определенное самой Историей русло.

Это были удивительные, очень молодые люди. Это были романтики, которые смогли впитать всю многовековую мечту закабаленного столетиями народа об освобождении; осмыслить и переосмыслить весь предыдущий опыт – опыт отчаянных крестьянских бунтов, наивных попыток ощутившей себя совестью нации дворянской интеллигенции, найти способы обустроить «счастие народное»; бесконечных разговоров социалистов-утопистов; «хождений в народ» разночинцев, самопожертвования народовольцев, неудачный опыт первой русской революции.

Но это были прагматики. Это была первая генерация профессиональных революционеров. Это означает, что революция была их повседневной работой. Ничем иным, кроме революции эти люди не занимались. Можно сказать, что революция была их религией. Но это будет как-то непрагматично. Хотя – как сказать. В конце концов, религия всегда была частью политики, а иногда и самой политикой.

Революцию, как новую религию шестым эстетическим чувством осознали великие поэты того времени. Вспомним знаменитые строчки Александра Блока из поэмы «12», через которую тревожным рефреном проходят такие актуальные сегодня для нас строчки: «Революционный держите шаг, неугомонный недремлет враг». «12» – название не случайное: число апостолов. Апостолов Революции.

Впереди с кровавым флагом
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз, впереди Исус Христос.

Или знаменитая строка Маяковского: «В терновом венце революций шел 17-й год». Еще одна, явно религиозная, но при этом – абсолютно революционная тема. И в этих поэтических интерпретациях подлинных гениев – вся суть запредельной мотивации ленинского поколения профессиональных революционеров.

Именно это ими двигало. Революция – это очищение от греховной скверны старого мира, царство справедливого воздаяния за труды и страдания. Благая весть об освобождении. Через кровь и грязь, боль и смерть – к свету и надежде. В этом смысл религии. В этом смысл революции. А еще это – подвижничество, мессианство и жертвенность. Осознание миссии, подчинение своей жизни служению этой миссии – само по себе прагматичная политическая стратегия. Готовность к самопожертвованию, в прямом смысле – к гибели, к мученической смерти во имя идеалов, во имя великой цели делало этих апостолов революции неуязвимыми. И значит – непобедимыми. В исторической перспективе люди, которых нельзя победить, обязательно побеждают сами.

Это было первое поколение революционеров-прагматиков, которые полностью отождествляли себя с теми, ради которых они боролись. Будучи в основном интеллигентными, образованными людьми, которые могли бы неплохо устроиться, обеспечить жизнь, получить свой кусок мещанских, буржуазных удобств, радостей и удовольствий. Именно так, как сегодня мы их видим: карьера, семья, хорошее жилье, счет в банке, выезды за границу на отдых. Но они совершенно сознательно отказались от такой спокойной, понятной, предсказуемой, стабильной жизни. Для того чтобы бороться за коренные интересы рабочих и беднейших крестьян, за их освобождение от повседневной, рутиной, безжалостной эксплуатации, чтобы вести их за собой.

Они считали своим долгом сравняться с ними в тяготах и лишениях. Достаточно бегло посмотреть краткие биографии видных членов партии большевиков. Жизнь на нелегальном положении, тюрьмы, каторги, ссылки, длительная иммиграция. Так закалялась нержавеющая сталь большевистского характера, так выковывалась из этой стали несгибаемая ленинская гвардия.

Они отказались от всего – от личного счастья, житейских благ. Они провели между собой и тем, что принято называть «нормальной жизнью», непреодолимую огненную границу. Они полностью подчинили себя сверхцели, служению людям, которых они не знали лично, и о которых говорили как о классах. Их считали фанатами, одержимыми, а они такими и были. Но только такие и способны покорять недоступные вершины. Только такие и могут совершать невозможное.

Это – не просто красивый парадокс. Пролетарская революция в аграрной патриархальной стране объективно назрела, но была субъективно невозможной. Но она свершилась. Свершилась не в виде банального переворота, как нас сегодня пытаются убедить новоявленные буржуи и проплаченные ими разные аналитики, журналисты, а в виде колоссального тектонического сдвига, который привел к изменению общественных отношений. А это и есть безошибочный и единственный признак подлинной революции.

Да, они ожесточенно дрались за власть. Но не ради самой власти и не ради власти для себя. В конце концов, никого из них власть не сделала богаче, обеспеченнее. Те, кто совершал Октябрьскую революцию, не оставил после себя никакого материального наследства, никакой собственности, и даже мебель на их государственных квартирах имела казенные номера. Итогом этой драки за власть стала совершенно новая, никому до той поры неизвестная форма демократического управления государством – Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Власть абсолютного большинства населения, власть голодных, угнетенных, обездоленных. Власть ради глубочайших социальных преобразований, которые должны привести к тому, чтобы не было больше ни голодных, ни угнетенных, ни обездоленных.

А это, если отсечь все лишнее, и есть социализм. В этом и заключалась их цель, которую сегодня пытаются замазать, затереть, оболгать, изуродовать: отобрать страну у кучки аристократов, спекулянтов, деляг и отдать ее народу. Первое в мире государство рабочих и крестьян стало реальностью. И – на многие десятилетия вперед – породило новую мировую реальность.

Почему у них получилось? Ведь одной одержимости, подвижничества и жертвенности для революции мало. Этих качеств достаточно лишь для того, чтобы красиво и геройски погибнуть, но никак не для того, чтобы победить. Секрета нет. Большевизм – это идея, помноженная на технологии. Прежде всего – социальные технологии. Октябрьская революция стала первой в мире революцией, к которой подошли не с шашкой наголо, а с научным инструментарием. Ленин писал о восстании, как об искусстве. Ссылаясь, естественно, на Маркса.

Да, на стороне большевиков было наиболее прогрессивное учение своего времени – марксизм, который судя по его нынешним тиражам и числу переизданий, до сих пор не утрачивает актуальности. Марксизм – безусловно – экономическая теория. Но, прежде всего, это – мощнейшее социологическое учение, которое позволяло овладевшему этим учением видеть саму природу общественных отношений. Выявлять главные противоречия, в преодолении которых, во имя установления новых противоречий и заключается суть развития.

Сегодняшние идеологи сноса памятников этому величайшему человеку пытаются представить нам Ленина угрюмым зашоренным догматиком, который, уверовав в марксизм, как в Библию, сам стал его заложником и жертвой. Эти утверждения сильно удивили бы самого Карла Маркса, который считал, что революция может произойти в наиболее развитой капиталистической стране, каковой Россия, мягко говоря, не являлась, и где пролетариат составлял от четырех до 17 процентов от общего числа населения России.

Маркс отдавал пальму революционного первенства Англии. А уж когда это может произойти – даже он не брался прогнозировать. Ленин работал с социологическим материалом безнадежно воюющей и обескровленной войной России уже 20-го века. И его гениальное прозрение, его «ноу-хау» – теория слабого звена: цепь империалистических государств прервется в самом слабом ее звене. А самым слабым звеном на тот момент была именно Россия. Вот так развернуть маркcизм, вот так направить теорию в русло революционной практики – разве это мог сделать раб и заложник догмы? Ленин – это 90 процентов успеха Великой Октябрьской Социалистической революции.

Любой ярлык превращает живую личность в музейный экспонат. Когда мы привычно говорим «вождь», мы с одной стороны представляем себе холодную гранитную глыбу узнаваемого силуэта, а с другой – какую-то фурию, потрясающую копьем на баррикадах.

Ленин не был вождем в общепринятом понимании этого слова. В его окружении были ораторы, способные вдохновить, поднять народные массы, значительно ярче. Но Ленин, тем не менее, ключевая фигура революции. Ленин был ее разумом, ее политтехнологом. В этот период он не совершил ни одной ошибки. Ни тактической, ни стратегической. Сегодня невозможно вообразить, какого умственного напряжения стоило Ленину настолько безошибочно диагностировать динамичную, постоянно меняющуюся ситуацию, настолько безукоризненно формулировать партийные задачи, настолько авторитетно убеждать товарищей, партию, революционные массы в своей правоте.

И все это – преодолевая отчаянное сопротивление всякого рода социалистических соглашателей. Его Апрельские тезисы, написанные в период очевидного революционного спада, в условиях малочисленности большевистской партии и слабого влияния большевиков на советы, вызвали поначалу реакцию отторжения даже у ближайших соратников. Кто-то даже назвал их бредом.

Действительно, в этих условиях формулировать задачу пролетарской революции с целью коренного изменения принципов управления государством, радикальных экономических преобразований казалось если не бредом, то явной фантазией. Но в Апрельских тезисах Ленин обозначает и методологию реализации этой фантастической идеи: помочь преодолеть противоречие между зрелостью объективных условий для революции и незрелостью пролетариата. Найти мост между экономическими и социальными требованиями трудящихся и программой социалистической революции. Ответственность возлагается на партию большевиков.

Задним умом, когда уже все произошло, несложно демонстрировать прозорливость. В своей книге «Рождение русской демократии» директор враждебного Советскому правительству Русского информационного бюро в Америке господин Сак, пишет: «Неизбежность прихода большевиков к власти стала очевидной почти немедленно вслед за Февральской революцией. История большевиков после революции есть история их неуклонного роста».

Но в момент, когда эти события только вызревали, готовились и даже происходили, неизбежность прихода большевиков к власти была, мягко говоря, не столь очевидна. Даже членам руководства большевистской партии. Да, они позволили Ленину себя убедить и дисциплинированно, как научили их годы нелегальной борьбы, взяться за выполнение поставленных задач. В том самом виде, в каком они были сформулированы: помочь преодолеть противоречие между зрелостью объективных условий для революции и незрелостью пролетариата.

И вот это уже была работа для агитаторов, пропагандистов, ораторов. И случилось запрограммированное Лениным чудо. И заключалось оно не только в том, что к Октябрю Временное правительство не могло положиться ни на одну из воинских частей, находившихся в Петрограде, поскольку все они были распропагандированы большевиками, но и в том, что грандиозную трансформацию пережила сама партия большевиков. Именно в процессе этой работы, ставя радикальные цели, большевики стали не только самой многочисленной, но и самой влиятельной революционной политической силой в стране. Силой, которая уже могла не просто идти вслед за событиями, но и самостоятельно формировать революционную повестку. Не столько для себя, сколько для класса, которому надлежало стать движущей силой революции.

Без прочной социальной, классовой основы это была бы не революция, а очередной переворот без сколько-нибудь ощутимых последствий. И это тоже грандиозная ленинская идея. Вот, что писал Владимир Ильич в знаменитой работе «Восстание, как искусство: «Восстание, чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс. Это во-первых. Восстание должно опираться нареволюционный подъем народа.Это во-вторых. Восстание должно опираться на такойпереломный пунктв истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнееколебанияв рядах врагов ив рядах слабых половинчатых нерешительных друзей революции».

К концу октября все условия для восстания вызрели окончательно. Да, благоприятным фоном стал корниловский мятеж и его провал. Сама попытка корниловщины продемонстрировала революционному классу – рабочим и облаченным в солдатские шинели крестьянам альтернативу в виде кровавой диктатуры, а его провал заставил сильно колебаться как врагов революции, так и ее слабых, половинчатых, нерешительных друзей в лице всякого рода розовых социалистиков.

Но нарастание революционного процесса до переломной точки, революционный подъем народа – от начала до конца – дело рук большевиков в процессе реализации задач, сформулированных Лениным.

Невозможное на глазах становилось возможным. Авторитет Ленина вырос многократно и стал непоколебимым. Это привело к тому, что в экстренном, революционном режиме партия работала, как хорошо отлаженный механизм. Для сумятицы тех дней – безусловно, это имело огромное преимущество.

Доказав свою состоятельность в качестве выдающегося стратега, Ленин демонстрирует блестящие тактические способности. Он то и дело меняет лозунги, он, что называется, идет за массами, предлагая именно то, в чем больше всего нуждается большинство населения, чутко и мгновенно реагируя на малейшие изменения настроений. Он то и дело примеряет идеологические формы к меняющимся общественным условиям.

Идти за массами, отказаться от свойственного как врагам революции, так и ее «нерешительным друзьям» высокомерного, презрительного отношения к собственному революционному опыту народа – суть ленинской тактики.

«Мы не шарлатаны, мы должны базироваться только на сознательности масс. Мы ведем работу критики, дабы избавить массы от обмана. Наша линия окажется правильной. К нам придет всякий угнетенный. Иного выхода ему нет», – говорил Ленин.

В октябре 1917 года у всякого угнетенного действительно уже не было выбора – к кому идти. Хотя формально существовало множество других социалистических и даже революционных партий, все шли к большевикам.

Отличие большевизма от всех остальных состояло в том, что субъективную цель – защиту интересов народных масс – он подчинил законам революции как объективно обусловленного процесса. Научное вскрытие этих законов, прежде всего тех, которые управляют движением народных масс, составляло основу большевистской стратегии. Постоянный анализ обстановки, проверка лозунгов на фактах, серьезное отношение к противнику, даже малосерьезному, придавали особую силу и убедительность большевистской агитации.

Ленинская школа – напишет впоследствии один из творцов Великого Октября, подлинная «фурия Революции», Лев Троцкий, – была школой революционного реализма. Пристально вглядываться в реальность, подвергать ее критическому анализу, находить в ней ответы на все вопросы, делать единственно возможные выводы (в теории – марксизм, на практике – ленинизм). Отказ Ленина накануне Октября от лозунга «Вся власть советам» – еще одно решение, вызвавшее шок и трепет. В том числе – среди ближайших соратников.

В партии развернулась по этому поводу широкая дискуссия. Но противостоять ленинскому авторитету, авторитету человека, который не допускает ошибок, уже никто не мог.

Дело здесь, на мой взгляд, не только в том, что в советах на тот момент находились представители партий, запятнавших себя сотрудничеством с палачами, – как объяснял свое решение сам Ленин. Ленин, как никто иной понимал, что задача революционного восстания – захват власти, а задача советов – последующая организация этой власти. Это две разные задачи, которые необходимо решать последовательно.

Для захвата власти нужны были иные, простые, четкие, емкие и точные лозунги. Короткие, как выстрел, бьющий прямо в цель, понятные и находящие отклик у каждого, кто готов был принять участие в восстании. Они должны были понимать, что рискуют жизнью ради самого главного. «Власть советам» — к их жизненным приоритетам не относилась.

В результате ленинская формула Октябрьской Революции сжалась до трех исчерпывающих слоганов, охватывающих максимальную целевую аудиторию. Ни одного лишнего слова: «Мир – народам», «Земля – крестьянам», «Фабрики – рабочим». Стоит ли говорить, что выдвижение подобных лозунгов предполагало ответственность за их реализацию. И уже 26 октября были приняты декреты «О Мире» и «О Земле». Причем, большевикам, партии – индустриальной, урбанистической, пролетарской – пришлось реализовать аграрную программу эссеров.

Но Ленина это не смущало. «Даже если крестьяне, – говорил Ленин, – пойдут и дальше за социалистами-революционерами, пусть будет так. Жизнь – лучший учитель, а она укажет, кто прав. И пусть крестьяне с одного конца, а мы с другого конца будем решать этот вопрос. Жизнь заставит нас сблизиться в общем потоке революционного творчества, в выработке новых государственных решений». Подвести людей, которые шли штурмовать Зимний Дворец с мыслями о праве крестьян на землю, Ленин не мог. Цель была достигнута.

Вот, что такое ленинская революционная тактика. Многие охотно цитируют слова Ленина о точной дате революционного восстания. «Вчера было рано, завтра – поздно». Но немногие помнят, почему именно 25 октября 1917 года было выбрано в качестве высчитанного с математической точностью дня, когда критически важно было захватывать власть.

А здесь все очень просто. Результаты восстания нуждались в мгновенной легитимизации. А сделать это мог Второй Съезд Советов, которые после революции вновь выходили на авансцену новейшей, только что свершившейся истории. Но уже не в качестве элемента броского лозунга, а реального и единственно-законного института государственной власти.

Вот полная цитата Владимира Ильича Ленина: «24 октября будет слишком рано действовать: для восстания нужна всероссийская основа, а 24-го не все еще делегаты на Съезд прибудут. С другой стороны, 26 октября будет слишком поздно действовать: к этому времени Съезд организуется, а крупному организованному собранию трудно принимать быстрые и решительные мероприятия. Мы должны действовать 25 октября – в день открытия Съезда, так, чтобы мы могли сказать ему: Вот власть! Что вы с ней сделаете?».

Как видите, никаких эмоций, хотя в заданных обстоятельствах они были бы естественными. Один холодный расчет. Восстание, как искусство, – говорил Ленин. Можно бы и добавить: как наука. Ленинская наука побеждать.

С тою же математической, шахматной точностью было продумано и само восстание. Здесь каждый знал свой маневр, каждый знал, где ему быть, что и когда он должен делать. Именно поэтому Октябрьская революция и вошла в историю как революция уникальная, бескровная, по сути совершенная без применения насилия.

А еще это была революция, которая торопилась достигнуть всех намеченных целей. 26 октября Второй Съезд советов принимает декреты «О Мире» и «О Земле». 29 октября правительство под руководством Ленина установило в стране 8-часовой рабочий день. Одновременно впервые в мире труд подростков до 18 лет был ограничен 6-ю часами. 14 ноября Совет Народных Комиссаров утвердил положение, в соответствии с которым устанавливался «рабочий контроль за производством, хранением, куплей-продажей всех продуктов и сырых материалов». 11 ноября принят декрет об отмене сословий, чинов и установлении единого гражданства. 18 декабря принят декрет о равноправии женщин в гражданском браке. 2 ноября Советским правительством была принята Декларация прав народов России, в которой провозглашалось: «Октябрьская революция рабочих и крестьян началась под общим знаменем раскрепощения. Раскрепощаются крестьяне от власти помещиков, ибо нет больше помещичьей собственности – она упразднена. Раскрепощаются солдаты и матросы от власти самодержавных генералов, ибо генералы отныне будут выборными и сменяемыми. Раскрепощаются рабочие от капризов и произвола капиталистов, ибо отныне будет установлен контроль рабочих над заводами и фабриками. Все живое и жизнеспособное раскрепощается от ненавистных оков. Остаются только народы России, терпевшие гнет и произвол, к раскрепощению которых следует приступить немедленно, освобождение которых должно быть проведено решительно и бесповоротно».

Эта Декларация отменяла все национальные и национально-религиозные привилегии и ограничения. Она признавала право на свободное развитие национальных меньшинств и этнических групп. Декларация предоставляла народам России право на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельных государств.

И это – снова Ленин. Практически дословная реализация всех его апрельских тезисов. И это – в первые же дни советской власти. Во-первых, это было делом принципа, по-другому они не могли. Тогда чем бы отличались большевики от той розовой, социалистической пены, в которой нежит свои жирные телеса буржуазия и олигархия?

Во-вторых, иначе было бы невозможно защитить революцию. Совершить революцию было непростым делом, но защитить ее завоевания можно было только опираясь на обширную социальную базу.

Речь идет о тех, кто совершал революцию, и во имя кого она совершалась. А для этого революции нужны были быстрые завоевания, защита которых станет личным, кровным делом для каждого из этих людей. И – защитили! И в первые дни, когда в Петрограде и Москве бушевала, пытаясь отбить проигранное, контрреволюция. И в Гражданскую, в которой полуодетые, полуголодные, плохо вооруженные бойцы Красной армии наголову разбили белых реваншистов, у которых было и обмундирование, и вооружение, и техника, и щедрая материальная помощь от западных спонсоров.

Это иррационально, но именно так работают великие идеи, именно такое воздействие они оказывают на людей, делая их сильнее и сплоченнее. Для каждого из них революция стала личным делом. Каждый из них дрался за себя. Каждый из них в полной мере осознавал, что цена поражения – утрата только что обретенной свободы. А свобода – единственное, за что стоит воевать. Единственное, за что стоит погибать. Единственное, за что стоит побеждать.

Декреты и постановления советского правительства, принятые сразу же после Октябрьской революции, с позиций сегодняшнего дня выглядят совершенно нормальными, естественными, демократическими и социальными стандартами. Но тогда многие из них были приняты на законодательном уровне впервые в мире! Советский строй утверждался в качестве наиболее прогрессивной формы управления государством. О величии Революции судят в том числе и по тому воздействию, которое она оказала на мировое развитие, по той роли, которую она сыграла в судьбах разных стран и народов.

С этой точки зрения Великая Октябрьская социалистическая революция вполне сопоставима с Великой Французской революцией. А в известном смысле даже превзошла ее по достигнутым эффектам.

Как и было предсказано, следом за Великим Октябрем в различных странах Европы вспыхнули пролетарские революции. Ровно через год после революционных событий в Петрограде революция свершается в Германии. Собственно это и поставило точку в Первой мировой войне. Германия становится республикой, кайзер Вильгельм Второй сбежал, а власть была передана социал-демократу Фридриху Эберту.

Стоит ли удивляться нам, столкнувшимся с додоновщиной, что, будучи социал-демократическим, новое правительство ограничилось косметическими реформами, отказалось от передачи власти советам, а когда коммунисты из группы «Спартак» во главе с Розой Люксембург и Карлом Либкнехтом выступили, чтобы взять под контроль Берлин, социалисты с огромным удовольствием бросили против них войска и утопили восстание в крови. В этих схватках Либкнехт и Люксембург погибли.

Советская власть победила в Баварии. Однако советская Баварская республика продержалась всего три недели, была потоплена в крови. В 1919 году в Берлине произошел путч сторонников восстановления монархии. Рабочим во главе с коммунистами удалось сорвать этот ультраправый мятеж. В 1923 году коммунисты организовали массовые выступления рабочих в Саксонии и Тюрингии, подняли восстание в Гамбурге. Армия вновь подавила их. Пролетарская революция произошла в Венгрии. Здесь удалось установить Советскую власть. Однако, правый реванш, сопровождавшийся белым контрреволюционным террором, завершился установлением многолетней диктатуры.

Сразу же после Октябрьской революции и под ее прямым влиянием всеобщее избирательное право было введено в Швеции, которую принято считать образцом демократии. Всеобщее избирательное право и восьмичасовой рабочий день получила и Германия времен Веймарской республики.

То есть фактор Великой Октябрьской революции и принятые сразу после нее основополагающие документы заставлял европейские страны демократизироваться, переходить на новые формы участия народа в управлении страной. Но там, где пролетариат требовал большего, прямого народовластия, что начинало угрожать правящему капиталистическому классу, это тут же порождало разгул реакции. Любая подобная попытка жестоко пресекалась силой оружия. При непосредственном участии социалистов, которые и тогда, и сегодня верно служат только одному богу – золотому тельцу, капиталу.

Тем не менее, именно под прямым воздействием Октябрьской революции Европа получила первый, по-настоящему демократический опыт. Прямое влияние Великий Октябрь оказал на разрушение позорной колониальной системы. Идеи Октябрьской революции о всеобщем равенстве, праве народов на самоопределение легли в основу национально-освободительных движений в Азии, Африке, Латинской Америке.

Неудивительно, что потратив столько сил и средств на разрушение Советского Союза, мировой империализм принялся воссоздавать колониальную систему под видом глобализации. Но с тою же самой целью – получения неограниченного доступа к источникам сырья и бесплатной рабочей силы. Только сегодня в число новоявленных и, увы, часто добровольных колоний входят многие европейские государства, включая бывшие советские республики.

Наконец, нельзя не упомянуть о том влиянии, которое Великий Октябрь оказал на капиталистическую систему в целом. Капитализм был вынужден меняться, идти на серьезные уступки, снижать степень эксплуатации, улучшать условия работы и жизни, оплату труда, повышать уровень демократии. Без Октябрьской социалистической революции капитализм еще долго не вышел бы из своего дикого состояния. Поскольку это его естественное состояние!

Иными словами, международное, системное значение Великой Октябрьской Социалистической революции колоссально. Это было, безо всяких преувеличений, событие мирового масштаба. А если кто-то из новоявленных контрреволюционеров в этом сомневается, пусть перечитает появившуюся значительно позже Всеобщую Декларацию прав человека Организации Объединенных Наций, в которой говорится о неотъемлемом праве доведенного до отчаянья народа на восстание.

Уважаемые товарищи!

Констатируя этот непреложный факт о колоссальном влиянии Октябрьской Социалистической революции, предлагаю вам все-таки вернуться на родную землю. Вполне естественно, что решающее значение Великий Октябрь имел, прежде всего, для народов, населявших огромную территорию бывшей Российской Империи, которые впоследствии вошли в союз советских социалистических государств.

Тогда, в 1917 году жизнь страны приходилось начинать с белого листа. Это был чистый эксперимент. Все было впервые и вновь. В распоряжении молодого советского государства не было никаких моделей, наработок, которые можно было бы использовать. Не было, да и не могло быть. Поскольку никто и никогда не пытался реализовать на практике принцип народовластия, никто и никогда не строил социализм. Только за одним, краткосрочным исключением – Парижская коммуна 1871 года,- когда власть в столице Франции была захвачена его жителями.

Ленин упоминает о Парижской коммуне в Апрельских тезисах, как о модельной форме самоорганизации, консолидации власти трудящихся. Но ведь она просуществовала считанные дни и никаких рецептов долгосрочного управления гигантской, все еще воюющей, лежащей в руинах, голодной и вооруженной до зубов страны оставить не могла. В итоге из ее опыта советской власти по большому счету пригодилось лишь слово «комиссар», которое в скором времени стало нарицательным.

Все с нуля. И это была идеальная задача как раз для них, романтиков и прагматиков революции. Они только что совершили невозможное и принимались строить немыслимое – первое в новой истории человечества справедливое бесклассовое общество, первое государство, в котором власть напрямую принадлежала народу.

Вот, что писал в эти дни знаменитый летописец революции, американский публицист Джон Рид: «Борьба между пролетариатом и буржуазией, между Советами и правительством, начавшаяся еще в первые мартовские дни, приближалась к своему апогею. Россия, одним прыжком перескочив из средневековья в XX век, явила изумленному миру две революции – политическую и социальную – в смертельной схватке».

Джон Рид имеет в виду, прежде всего, провозглашенную и только что начатую революцией грандиозную перекройку общественного устройства России. Но он очень точно уловил суть направления мысли, общего движения, которому будут подчинены все управленческие решения советской власти – из прошлого в будущее, из темного средневековья в индустриальную эпоху 20-го века и дальше, дальше, вперед и вверх. Сегодня это принято называть модернизацией. С первых же дней большевики создавали государственный порядок из хаоса.

В невероятно сложных внутренних и геополитических условиях, буквально с первых же дней существования Советская власть демонстрирует свои узнаваемые по сегодняшний день черты, свой, так сказать, фирменный стиль. Масштабность и перспективность замыслов, комплексный подход к постановке и решению задач. Проектное мышление. И горизонт планирования был очень далеким.

Знаете ли вы, уважаемые товарищи, что некоторые из проектов советской власти были расписаны вплоть до 2005 года, а некоторые, такие как план развития Московского метро – до 2020-го? Причем, по мнению серьезных экспертов, он был значительно лучше, логичнее, качественнее того, что был реализован после падения Советского Союза.

Вот так, заглядывать на десятилетия вперед, планировать, а после подчинять всю свою деятельность этим планам – так еще никто не управлял ни одной страной в мире. Достаточно вспомнить ленинский план ГОЭЛРО, о котором в народной памяти осталось две вещи: «лампочка Ильича» и лозунг на всех электростанциях: «Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны».

А ведь ГОЭЛРО для своего времени стал настоящим проектным прорывом, беспрецедентным по своим масштабам и достигнутым модернизационным эффектам. Это была первая в мире успешная попытка связать в единую сеть промышленность, земледелие, транспорт, создать эффективный механизм экономического взаимодействия и развития. Вот так, основательно и комплексно Советская власть подходила к решению любого вопроса – от экономики и социальной защиты до культуры и спорта.

Но давайте вновь вернемся к капсуле времени, оставленной нам ровно 50 лет назад студентами Кишиневского государственного университета имени Владимира Ильича Ленина.

«Наши отцы и деды с энтузиазмом подняли заводы и фабрики, провели первую борозду на полях колхозов. И среди преподавателей и работников университета были в день 50-летия ветераны ленинской гвардии. Они свидетели и участники невиданного прогресса нашей страны, которые проделали дорогу от деревянного плуга и кувалды к комбайну и космическому кораблю. Революционеры старой гвардии передали нам эстафету, и мы продолжаем их дело».

От деревянного плуга – к космическому кораблю. Точнее не скажешь. Советский проект был, прежде всего, грандиозным модернизационным проектом. Осуществленный в СССР рывок от преимущественно аграрного общества к индустриальному, урбанизированному, развитому, по сути своей – совершенно современному обществу, – не имеет аналогов.

Отказ от позорной практики сословных, национальных, религиозных ограничений старого режима раскупорил социальные лифты, создал новые многочисленные каналы личного и профессионального роста для миллионов и миллионов людей. Результатом этих, поистине революционных социальных сдвигов стало пробуждение колоссальной творческой энергии народа, подлинного энтузиазма, которую нужно было умело направить на созидание, развитие, рывок.

Индустриализация приводит к бешеным темпам развития городов, формированию мощнейшей производственной базы, это придает грандиозный импульс образованию. Коллективизация, как бы к ней сегодня ни относились, какой бы, зачастую неоправданной критике она не удостаивалась, с позиций сегодняшнего дня выглядит прогрессивной, высокоэффективной формой ведения сельского хозяйства, позволяющей применять передовые агротехнические технологии на больших площадях, развивать социальную сферу на селе.

В этом бурном развитии для каждого есть работа, каждый может найти свое место, каждый может ощутить свою полезность и получить от государства серьезнейшие стимулы для дальнейшей деятельности. Революция открыла миллионам молодых мужчин и женщин путь в новое, широкое и современное общество. Этот результат напоминал европеизацию, проведенную Петром Первым в XVIII веке.

Вот, что пишет по этому поводу выдающийся ученый, социолог, профессор Нью-Йоркского университета в Аду-Даби Георгий Дерлугьян: «В советскую эпоху дети крестьян (как русские, так и не русские) могли научиться работе с современным оборудованием и переехать в государственное жилье с электрическими лампочками и водопроводом; они приобретали часы и радиоприемники новых советских марок. Индустриализация под руководством государства создала вечно перегретую экономику постоянного дефицита рабочей силы. Советский союз стал, по сути дела, огромной фабрикой и поэтому не мог не стать рабочим поселком при этой фабрике, в котором государство, как единственный работодатель, оказалось призвано предоставлять социальное обеспечение от колыбели до могилы». Конец цитаты.

Пройдет совсем немного лет, и созданный практически с нуля промышленный потенциал позволит одержать победу в Великой Отечественной войне, уничтожить нацизм, освободить Европу от фашизма. Без трудового подвига индустриализации этого никогда бы не произошло.

«Наше поколение имело тяжелую судьбу, но в то же время и прославленную. В 1941 гремели пушки войны, коричневая чума фашизма угрожала смертью миру. Советский народ грудью защитил свободу Родины и прогресса. Мы выдержали давление реакционных сил империализма и стерли их в порошок. Солдаты страны Великого Октября с гордостью пронесли Красные Знамена через страны Европы, освободив их от фашистского гнета. В этом состоит большая заслуга нашего народа, Коммунистической Партии», – писали в 1967 году в своем послании к потомкам студенты кишиневского госуниверситета.

Считаю, что это очень и очень важно. Никогда не удалось бы победить в той великой и страшной войне, опираясь только и исключительно на производственный потенциал, который удалось быстро перевести на военные рельсы. Какой бы ни была индустриальная мощь государства, оно обречено на поражение, если люди не хотят за него воевать.

Сухие цифры произведенных в эти лихие годы винтовок, автоматов, самолетов, танков, гранат, бомб, снарядов никогда не дадут нам представления о том, почему в этой войне победил Советский Союз, а не гитлеровская Германия, на которую пахала вся оккупированная Европа.

Опять что-то иррациональное. Люди воевали, совершали подвиги снова за себя. Но уже за новых себя. За каких-то два десятилетия успела сформироваться новая идентичность, поколение советских людей, новый патриотизм – советский патриотизм. Это была победа советских людей, защищавших свою Советскую Родину, советские идеалы и советские достижения. Такова была сила и мощь революционного импульса Великого Октября.

И вновь обратимся к уникальному документу прошедшей эпохи, посланию студентов, написанному 50 лет назад: «Тяжело было нашим родителям, бабушкам и дедушкам ликвидировать руины после первой империалистической войны; нам было еще тяжелее восстанавливать экономику, разрушенную второй войной. Но мы трудились, мы учились и шли вперед, строя социализм. Мы воздвигли новые университетские блоки, оснащая их новейшими для нашего времени устройствами. Многие здания будут служить и вам. Первая атомная электростанция, первый атомный ледокол, атомная подводная лодка, первый реактивный самолет, первая кибермашина — все это создано в наше время. Первый космонавт и тоже наш современник — Юрий Гагарин. Первая страна социализма стала настоящим берегом Вселенной, а мы — современники начала освоения космоса».

Многие из нас хорошо помнят это время, время тяжелое, голодное, но полное надежд и повседневных поводов для всенародной гордости. Слово «спутник» на всех языках мира звучит одинаково. По-русски. Мы учились и шли вперед. Точнее и не скажешь. Порожденный Великим Октябрем советский проект был проектом просветительским. И значит – гуманистическим. Это – фундаментальный критерий, по которому следует его оценивать.

Великая Октябрьская социалистическая революция была, прежде всего, революцией просветительской. Всего лишь треть населения в 1917 году была условно грамотной. Десятки миллионов человек не умели ни читать, ни писать. Рабам не полагалось. Тотальная ликвидация безграмотности, всеобщее образование. И все это – сразу же, не когда-нибудь потом, когда разобьем внутренних врагов и поправим экономику. Сразу же после революции. Открываются школы, институты, библиотеки, театры, на полную мощь заработало книгоиздание. Издается классика – от античности до XIX-го века, пройдет совсем немного времени, и эти книги станут массово читать дети крестьян и рабочих.

Если уж и говорить о тоталитарной идеологии большевизма, это идеология почти насильственного просвещения. А просвещение в принципе вещь
тоталитарная. Дважды два – всегда четыре, а Земля всегда круглая и вращается вокруг Солнца. Это не предмет для дискуссии. Хотя сегодня, в период тотального отката, возвращения безграмотности и мракобесия, умудряются устраивать «демократические» прения даже на темы этих неоспоримых и значит тоталитарных научных истин. Это была совершенная система образования. С ее принципом сквозного обучения – от детсада до Академии наук, с сетью согласованных, работающих в единой связке институтов.

Тотальное и отчасти тоталитарное образование позволило организовать в СССР грандиозную, невиданную по своим масштабам кадровую селекцию. И вдруг выяснилось, что не только представители привилегированных классов могут становиться учеными, инженерами, врачами, педагогами. Что талант, способности – свойство человеческой, а не классовой природы.

Крестьянские дети, дети пролетариев ковали лучшую в мире науку, которая позволила первыми в мире покорить Космос, добиться грандиозных открытий, создавали непревзойденную по своему совершенству систему здравоохранения и социальной защиты, строить города, грандиозные промышленные объекты, электростанции. И – обязательно – детские сады, школы, дома культуры, библиотеки, театры, концертные залы. Творить величайшие произведения литературного, изобразительного, театрального искусства, кинофильмы. Прославлять свою Родину на спортивных ристалищах.

За сотни лет правления самодержавие, по которому так слезно ностальгируют сегодня некоторые политические и государственные деятели, смогло предъявить всего один подобный пример – Михаила Ломоносова. И все. В Советском Союзе такие люди исчислялись сотнями тысяч, если не миллионами.

Нравится это кому-то или нет, но именно большевики сделали огромную и темную страну просвещенной и культурной. ПЕРВОЕ В МИРЕ МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ ПОЯВИЛОСЬ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ. Второе – во Франции, в период генерала Де Голя. И построено оно было ровно на тех же принципах. Все подобные министерства во всем мире работают сегодня по советским лекалам, поскольку лучшей формы взаимодействия государства и культуры до сих пор не придумано.

Вновь обратимся к Георгию Дерлугьяну: «СССР был в высшей степени государством модерна и именно таким себя осознавал. Большевики успешно перенимали и синтезировали передовые технологии своей эпохи: механизированные производства, конвейерную промышленность, планируемые крупные города, всеобщее образование и социальное обеспечение, стандартизированное массовое потребление, включая спорт и развлечения. После футуристических 20-х годов большевики вернули и всячески насаждали в качестве новой массовой культуры классическую музыку, балет и литературу. Это не было лишь следствием консервативных вкусов Ленина и Сталина, а являлось сознательным включением в официальную идеологию культурных блоков высочайшего мирового престижа». Конец цитаты.

Все те грандиозные экономические, социальные, культурные, просветительские изменения, которые породила к жизни Великая Октябрьская социалистическая революция, в полной мере касались и бывших имперских окраин.

Советская власть делала все для того, чтобы создавать абсолютно равные условия для всех жителей СССР. В известном смысле жители национальных республик были даже в более привилегированном положении. Для них существовали особые квоты на образование, действовал специальный механизм кадрового отбора и служебного роста.

Политика советского государства была направлена не только на экономическое и социальное, но и научное, культурное развитие республик. Академия наук, институты, университеты. Кишинев еще лежит в послевоенных развалинах, а здесь уже восстанавливается не только среднее, но и высшее образование. В 1947 году сюда переводят Ленинградский медицинский институт, чтобы наладить систему подготовки кадров для здравоохранения. Именно в советский период расцветает национальная культура. Пишутся литературные и драматические произведения, открываются национальные театры, появляются и завоевывают мировую славу академические национальные танцевальные, инструментальные, хоровые ансамбли. Формируется национальная творческая интеллигенция.

И наверное сегодня у нас есть все основания обвинить в черной неблагодарности детей чабанов и виноградарей, которые пройдя фазу обласканных властью бодрых комсомольских писателей и поэтов, вдруг превратились в обличителей «ненавистного советского режима», стали знаменосцами унионизма и национализма. Есть в этом – ей Богу! – что-то мазохистское.

Молдова подзадержалась. В 1918-м она на долгие 22 года оказалась оторванной от процессов, происходящих в Советском Союзе, а потом всего через год после воссоединения, началась война. Что ж, тем проще нам сравнивать два периода. Воспеваемый сегодня продажными историками и политиканами период румынской оккупации и период советский.

Начнем с того, что только в Советском Союзе молдавский народ вновь получил право именоваться своим родовым именем. Право на национальную идентичность является основополагающим правом любого народа. И этого права Молдова была лишена в составе Румынии, породившей, как и сегодня, абсолютно антиевропейскую политику национальной унификации.

По большому счету, Молдова впервые, пожалуй, со Средневековья обрела полноценную государственность в составе СССР. К тому же эта государственность была впервые за несколько столетий подкреплена социально-экономическим и культурным основанием.

Что ж, давайте сравнивать. В одном только 1931 году в Бессарабии было закрыто 47 процентов средних школ, а в следующем году – еще 25 процентов. В 1933 году было закрыто 40 процентов больниц. Семь процентов населения были поражены социальными болезнями. По смертности Бессарабия, согласно данным Лиги Наций, занимала первое место в Европе. Почти 60 процентов новорожденных умирали на первом месяце жизни. С 1922 по 1930 год Бессарабию покинули в поисках заработка более 400 тысяч человек. За 22 года румынской оккупации в жерновах массовых казней, организованных бухарестской администрацией, было уничтожено более 30 тысяч человек. Такая вот статистика.

Теперь советский период – только крупными штрихами. К 1980 году уровень промышленного производства Молдавской ССР превысил уровень 1940 года в 51 раз. Темпы промышленного роста в Молдавии опережали все общесоюзные показатели. В 1983 году за три месяца в нашей Республике производилось национального дохода больше, чем за весь 1960 год, а продукции промышленности за 6 дней больше, чем за весь 1940 год.

И еще одно сравнение. Интересно напомнить какое наследство оставила Советская Молдавия независимой Республике Молдова, которая появилась 27 августа 1991 года. Наследство не малое. 13 предприятий в сфере энергетики, 6 предприятий химической промышленности, 103 машиностроительных предприятия, 48 предприятий лесной и целлюлозно-бумажной промышленности, 39 предприятий в сфере промышленности строительных материалов, 4 предприятия стекольной промышленности, 89 предприятий легкой промышленности, 205 предприятий пищевой промышленности.И это, не считая аграрной сферы, культуры, науки, образования, здравоохранения.

Согласитесь, очень даже солидная экономическая основа для молодого суверенного государства. По темпам экономического развития Молдова была одной из самых динамичных в Советском Союзе. Свыше 60 процентов экономического потенциала составляла промышленность, в том числе наукоемкие производства, требовавшие квалифицированного персонала. Да и в агропромышленном секторе Советской Молдавии применялись уникальные технологические решения, мелиоративные проекты, строились огромные животноводческие и производственные комплексы. Это стоило колоссальных денег. Сегодня можно смело сказать: таких инвестиций, как в советское время, Молдова не получит больше никогда.

Да что говорить. Многие из нас помнят это спокойное, стабильное, благополучное время. Когда Молдову по праву называли «цветущим садом Советского Союза». Когда у каждого была работа, а заработок позволял не просто физиологически выживать: на питание и коммунальные услуги уходило около трети зарплаты. Когда у каждого была надежная крыша над головой. Когда можно было не переживать за жизнь и здоровье, за безопасность. Когда можно было жить в полной уверенности в будущем для себя и своих детей. Когда существовала система нравственных координат, и именно в ней воспитывалось подрастающее поколение. Когда отношения между людьми определяла дружба и любовь, а не навязываемая, скрупулезно воспитываемая национальная рознь и ненависть. Когда торжествовал принцип социальной справедливости и социального равенства, который так ненавидят наши нынешние так называемые демократические власти.

Единственное, чего никто не мог ожидать, что после крушения Советского Союза и самоустранения государства от участия в социальных и экономических процессах, в жизни людей произойдет такая быстрая, такая стремительная деградация, демодернизация.

Речь идет не о простом экономическом спаде, а об общественном откате в далекое, порядком позабытое, архаичное прошлое. О молниеносном возврате даже не к капиталистическим, а докапиталистическим, феодальным общественным отношениям. Отказ от ленинской национальной политики тут же привел к вспышкам пещерного национализма и кровавым конфликтам, которого, увы, не избежала и Молдова. Сведение к нулю государственного контроля за распределением доходов тут же породило коррупцию самого вульгарного, мафиозного типа. Коррупцию нахальную и циничную – напоказ. Отсутствие целей развития в одночасье обрушило и промышленность, и сельское хозяйство. Самоустранение от активной социальной политики, от жизни простых людей, от человеколюбия, в конце концов, спровоцировало массовую нищету, миграцию, демографический кризис. Отсутствие общественного контроля, подлинной демократии и народовластия довело до появления новых царьков, олигархов, воссоздавших полностью феодальную систему родственно-династических отношений.

Зашаталось само здание молдавской государственности. Новое оказалось настолько старым, что приходится за аналогами и примерами нырять в глубину веков. И оценивать их следует именно с этих позиций. Они на самом деле оттуда: из затхлой, замшелой, темной древности. Они противоположны целям просвещения, прогресса, развития. Не случайно их первыми жертвами стали книжные магазины и дома культуры, кинотеатры, а затем – школы и социальные объекты. Противостоять этой вороватой и мракобесной клике могла только коммунистическая партия.

Новейшая история Молдовы, так же как история России в 1917 году, наглядно продемонстрировала, что развитие, возрождение, укрепление государства и демократии напрямую связано только и исключительно с коммунистами.

После развала великой страны и запрета КПСС мы с вами не сдались, не сложили руки. Мы начали свою борьбу – теперь уже за нашу маленькую, но такую любимую Молдову, которой грозило исчезновение с политической карты мира. У Молдовы и ее народа была своя бескровная бархатная революция. И произошла она 25 февраля 2001 года. За 8 лет правления, так же, как большевики после 1917 года, мы не просто опровергли расхожее мнение о нашем неизбежном провале. Мы доказали, что реализация целей модернизации и просвещения, которые мы исповедуем в качестве коммунистической партии, обязательно приводят к экономическому рывку, снятию социальной напряженности, переходу на устойчивое развитие.

До нашего прихода к власти в 2001 году, Молдова потеряла 62% ВВП, производимого до 1991 года. Гигантскими усилиями коммунисты смогли удержать страну у края пропасти, к которому её подталкивали лже-демократы, лже-рыночники. Нам удалось к 2008 году увеличить ВВП на 59%. Преодолев в короткий срок самые острые проблемы безденежья, громадных задолженностей по зарплате, пенсиям и пособиям, искоренив грабительский бартер и взаимозачеты, коммунисты переломили кривую падения и деградации. На этой основе был обеспечен экономический рост со средним темпом за восемь лет правления ПКРМ в 8%.ВВП, выраженный в долларах США на душу населения, вырос за восемь лет с 408 до 1700 долларов или в 4,2 раза.

В 2001 году у страны отсутствовали собственные источники для текущей жизни, не говоря уже о развитии, та как внешний долг страны был равен 85% к объему всего произведенного ВВП и превышал уровень бюджетных поступлений. В 2008 году этот долг уже не превышал 13% от ВВП.
Мы твердо следовали принципам повышения доходов граждан и государства. Реализуя эту задачу, мы за те же 8 лет обеспечилипятикратный ростдоходов бюджета, пятикратный ростсредней заработной платы,четырехкратный ростпенсий, все больше сближая их с растущим прожиточным минимумом.

Мы отбросили либерально-монетаристские схемы и взяли на вооружение инструменты и стимулы расширения платежеспособного спроса – то есть планомерного повышения зарплат, пенсий, стипендий, инвестиций в человека, в образование, в науку.

И сделали это вовсе не от того, что в теоретическом штабе нашей партии находились идейные сторонники теорий Кейнса или Стиглица. Кажется, что в то время среди наших коллег мало кто предполагал, что мы действуем по какой-то теории, что мы «говорим прозой». Просто сама наша политическая мотивация, устремленная в будущее, в реконструкцию, в развитие, предполагала выбор именно таких экономических средств, а заодно и поиск действительно научно-обоснованных моделей, а не навязанных нам моделей физиологического выживания.

Мы не побоялись развернуть Молдову лицом к будущему, поставить ее перед решением пусть невообразимо сложных, но предельно актуальных задач. Именно мы привнесли в молдавскую политику фактор будущего времени, фактор государственной инициативы, проектности.

Наши же планы были не пустыми «прожектами», а руководствами к действию. Мы развивали инфраструктуру, на основе которой только и можно ожидать развития экономики. Природный газ пришел в 97% населенных пунктов страны, а в 2001 году были газифицированы лишь 7%. Не дожидаясь внешней помощи, начали реабилитировать дорожную сеть. Отдельно реализовывалась программа обеспечения сел страны качественной водой.
Серьезным прорывом в развитии инфраструктуры Молдовы послужил выход к морю: строительство порта в Джурджулештах и, главное – железной дороги к нему. Все эти работы выполнялись в строгом соответствии с национальными программами «Молдавское село» и «40 городов».

Смелое и решительное, одновременно строгое и последовательное управление налогово-бюджетной политикой, поэтапное сокращение налогового бремени и, в конце концов, нулевое обложение инвестированной прибыли, списание миллиардных долгов экономическим агентам, были рискованными, но необходимыми мерами для обеспечения надежности наших планов.

Нам поверили и в Республику Молдова возрастающими темпами пошли инвестиции. Только прямые иностранные инвестиции в 2008 году превысили 700 млн долларов, что способствовало еще более высоким темпам экономического роста.

Коммунисты свято берегли и постоянно развивали образование, культуру молдавского народа, заботились о его исторических памятниках. Были отремонтированы сотни школ и детских садов, многие Дома культуры. Восстановили свой облик жемчужины молдавского исторического и культурного наследия: Старый Оргеев, монастыри Каприяна, Курки, построены новые храмы, число которым сотни.

Одной из острейших проблем в стране была охрана здоровья населения, доступ к медицинским услугам. Революционные с точки зрения ранее существовавших традиций решения позволили увеличить финансирование здравоохранения в десятки раз, переведя заботу о здоровье людей из разряда государственных расходов в разряд государственно-общественных инвестиций в здоровье. Реконструкции подверглись крупнейшие лечебные учреждения страны и многие районные больницы.Результатом стало сокращение общей, материнской и детской смертности, увеличение средней продолжительности жизни жителей страны на два года, рост рождаемости.

Люди стали жить спокойнее и увереннее. Была ликвидирована организованная преступность, проводилась результативная борьба с коррупцией.
Все то, что достигла Партия коммунистов при исполнении народного мандата на власть, достигнуто без отступлений от национальных интересов Молдовы. Мы ни с кем, никогда и ни за что не торговали интересами нашей страны, нашей независимостью, суверенитетом, нашим статусом о нейтральности, как бы сложно нам ни было.

Этот политический почерк навсегда закрепил за нами имидж инициативной, проектно-ориентированной партии, которая, способна видеть цели и смысл государственного и социального развития. Полагаю, что именно проектность политического мышления оказалась, пожалуй, одним из самых серьезных признаков идентичности ПКРМ, причем ее коммунистической, если угодно большевистской идентичности.

Уважаемые товарищи!

Я глубоко убежден в том, что между крушением Советского Союза и попыткой переворота от 7 апреля 2009 года с целью устранения ПКРМ от власти существует прямая связь. Что у них одни и те же заказчики, одни и те же мотивы.

В концентрированном виде это проявилось в виде заголовка в лондонской «Таймс» сразу после Великой Октябрьской социалистической революции. Заголовок был такой: «Большевизм надо лечить пулями».

Американский публицист Джон Рид, автор произведения «Десять дней, которые потрясли мир», вспоминал: «15 октября 1917 года у меня был разговор с крупным русским капиталистом Степаном Георгиевичем Лианозовым – «русским Рокфеллером», кадетом по политическим убеждениям. Революция,– сказал он,– это болезнь. Раньше или позже иностранным державам придется вмешаться в наши дела, точно так же, как вмешиваются врачи, чтобы излечить больного ребенка и поставить его на ноги. Конечно, это было бы более или менее неуместно, однако все нации должны понять, насколько для их собственных стран опасны большевизм и такие заразительные идеи, как «пролетарская диктатура» и «мировая социальная революция».

Вот до сих пор и вмешиваются. Повсюду, где есть хотя бы намек на конкурентоспособность и привлекательность коммунистической идеи. Революция проявляла не только удивительную живучесть, но и перспективность. Советский Союз был второй экономикой мира. Сегодня это почетное место занимает коммунистический Китай.

Среди простых жителей, обычных работяг, СССР пользовался невероятной популярностью. Особенно после победы над фашизмом. Достаточно вспомнить фултоновскую речь Черчилля, положившую начало изматывающей холодной войне, чтобы понять, какие страхи двигали коллективным Западом в его борьбе с Советским Союзом.

Страх коммунистической угрозы у себя, породивший настоящую антикоммунистическую истерию. Что только ни использовалось в этой борьбе. От экономики до идеологии, от военных методов до дипломатических. Но, смешно слышать о нарушении прав человека от страны, где еще в 60-е годы на общественных учреждениях можно было встретить табличку «Только для белых».

Вся история СССР – это перманентная война на его уничтожение. Увенчавшаяся, увы, разрушением СССР. Справедливости ради, отмечу, что сформировавшаяся на тот момент советская номенклатура фактически погасила динамический импульс Великого Октября. А, утратив революционную бдительность и революционный дух, стала выталкивать на поверхность персонажей типа Горбачева и нашего Лучинского.

И то, чего столько десятилетий добивалась мировая империалистическая система, вдруг в одночасье реализовалось в форме грязного и подлого предательства. Со страшными и трагическими последствиями для всех республик и всех народов Советского Союза и стран социализма, которые многократно превосходят все идеологические страшилки об «ужасах» так называемой «Империи зла».

Но, товарищи, борьба еще не закончена! И мы знаем, что в исторической перспективе победа обязательно будет за нами, за силами прогресса и просвещения! Что будущее – за теми принципами и идеалами, которые впервые явила миру Великая Октябрьская социалистическая революция – социальная справедливость, гуманизм, равноправие, народовластие, коллективизм, братская дружба народов. Ведь эти принципы и ценности являются естественными для человечества. И таким же естественным для него является и социализм.

Товарищи, дорогие соратники!

Партия коммунистов Республики Молдова рождена Революцией. Плоть от ее плоти. Революционная партия никогда не должна прекращать борьбу. Борьбу против произвола и угнетения, борьбу за права людей, за государственность Молдовы, за ее будущее. И – как бы это ни прозвучало сегодня, в условиях мафиозно-олигархического режима, разгула реакции, вернувшегося унионистско-националистического шабаша – за Социализм.

Вот, что завещали нам пятьдесят лет назад студенты Госуниверситета: «Дорогие друзья, товарищи, дочки и сыновья! Историю не повернуть назад, человек движется вперед. Все, что делаем мы, продолжайте вы. Наше вам напутствие: укрепляйте и улучшайте общество, умножайте богатство и силу нашей великой Родины, развивайте науку, технологии, культуру, боритесь за прогресс и счастье человечества. В ваши сильные руки мы передаем эстафету поколений, и на 100-летие Великого Октября вспоминайте о нас, тех, кто передает вам пламенный привет в день 50-летия Революции. Желаем вам счастья и успехов, дорогие потомки!»

Скажите, разве можем мы, коммунисты, в годовщину 100-летия Великого Октября не откликнуться на этот призыв из прошлого? Разве имеем мы, именующие себя коммунистами, право не услышать его только потому, что времена изменились? Разве будет достойно для нас, коммунистов, оттолкнуть передаваемую нам эстафету? Мы принимаем ее! Мы принимаем ее вместе с вашей мечтой, которой пока не суждено было сбыться. Мы принимаем ее с вашей верой. Верой в идеи и ценности революции. Верой в нас. С вашей надеждой на то, что ваш труд, ваши жертвы были не напрасны. Мы вас не подведем. Мы выстоим. Мы выстоим и победим! Ради вас, ради самих себя, ради будущих поколений. И так будет и через 50, и через 100 лет! И во веки веков!

Да здравствует 100-летие Великой Октябрьской социалистической революции!»

_________________________________________
28 октября 2017 г., Дворец Республики, Кишинев.

Источник