Новости КПДНР. Партия и класс. Введение (Расклад классовых сил на Донбассе, часть 1)
При оценке событий на Донбассе левые нередко впадают в крайности: одни считают, что здесь якобы произошла социалистическая революция, которая затем была подавлена российской олигархией и внутренней реакцией, другие — что рабочие не выдвигали даже классовых требований, соответственно, пока достаточно ограничиться ролью простых наблюдателей и продолжать ждать подлинной революции. Крайности, как известно, сходятся, поэтому обе эти точки зрения приводят к тому, что левые полностью отрываются от масс и оказываются на обочине событий. «Не плакать, не смеяться, не ненавидеть, но понимать», — говорил голландский философ Бенедикт Спиноза. Следовательно, и мы сначала постараемся понять происходящее на Донбассе, не впадая в крайности, а затем определить роль партии в рабочем движении.
Положение промышленного пролетариата накануне войны
Начнем с того, что протесты на Донбассе являются ответной реакцией на «евромайдан». Именно события в Киеве разбудили Донбасс, который за последние 25 лет почти не проявлял себя политически. В остальной части Украины было принято считать, что здесь проживает самая покорная часть населения страны, которую пренебрежительно называли «быдлом». Украинским националистам не удавалось склонить на свою сторону Донбасс ни в 2004 году во время «майдана», ни в 2013 году во время «евромайдана». Однако и Виктор Янукович не пользовался большим авторитетом у местного населения. Конечно, руководство тогда еще Донецкой области, используя административный ресурс, выводило толпы людей на митинги в поддержку президента, но это вовсе не означало, что они действительно его поддерживали. Напротив, на Донбассе его ненавидели за то, что он так и не выполнил предвыборные обещания: налаживание нормальных отношений с Россией, предоставление русскому языку статуса государственного и т. д. На Донбассе если и голосовали, то вовсе не за Виктора Януковича, а против Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко. В 2014 году, после государственного переворота, когда президент бежал из страны, к ненависти добавилось еще и презрение.
Что касается пролетариата, то он долгое время не отделял свои интересы от интересов здешней олигархии. Это в дореволюционном Донбассе наемный рабочий голодал, проживал в бараке и работал по 12 часов в сутки, поэтому ему нечего было терять, кроме своих цепей. А до начала донбасской войны на заводах и шахтах платили достаточно высокие зарплаты, поэтому рост своего благосостояния промышленный пролетариат связывал с ростом благосостояния владельца предприятия. Так, в 2013 году средняя зарплата в Донецкой области составляла 3 800 грн, в то время как по Украине — 3 300 грн. При этом в угольной отрасли региона заработная плата была где-то на уровне 5 700 грн, а средний показатель по промышленности — около 4 600.
Официальная статистика, конечно, дает лишь приблизительные данные, поэтому зачастую доходы рабочих были несколько выше. Это объясняется как получением части зарплаты в «конвертах» (наличные деньги, выдаваемые отдельно от основного заработка, чтобы избежать уплаты налогов), так и поиском «шабашек» (дополнительный заработок). Восьмичасовой рабочий день, полноценные выходные и ежегодный оплачиваемый отпуск способствовали тому, что пролетарий продавал свою рабочую силу не только на предприятии, но и за его пределами. Поэтому вместо борьбы за экономические интересы на заводе или шахте, рабочие нередко искали дополнительный заработок за его пределами. В этом нет ничего удивительного, ведь забастовка — это лишь одна из форм борьбы рабочего за более выгодные условия продажи своей рабочей силы. Но борьба может менять свои формы, начиная от «шабашек» и заканчивая поиском работы даже за пределами места проживания (гастарбайтеры). При этом продажа рабочей силы не только на предприятии, но и за его пределами увеличивает рабочий день и повышает экстенсивность эксплуатации труда.
Карл Маркс и Фридрих Энгельс в Манифесте коммунистической партии отмечали, что наряду с пролетарским социализмом существуют также реакционные учения. Во время «перестройки» в Советском Союзе широкое распространение получил так называемый рыночный социализм. С помощью рыночных реформ хотели «подправить» социализм. К чему это привело, хорошо известно — реставрации капитализма. Однако остатки социалистических завоеваний еще сохранились, что позволяет рабочим вести не просто сносный, а можно сказать, мелкобуржуазный образ жизни. Они проживают в квартирах, бесплатно полученных в советское время, нередко владеют участком земли, который позволяет сделать неплохой запас продуктов, а также получают одновременно и зарплату, и государственную пенсию по достижению определенного возраста.
Остановимся подробней на таком явлении, как наличие земельного участка у рабочего. Пресловутые 6 соток начали бесплатно выделяться примерно в 1960-е годы. Это безобидное, на первый взгляд, решение советского руководства имело весьма печальные последствия для первой в мире страны социализма. Вместо дальнейшего обобществления производства с использованием машин, позволяющих значительно повысить производительность труда, возник обратный процесс, когда ничтожный клочок земли снова начали обрабатывать с помощью патриархальных орудий труда. А ведь именно высокая производительность является отличительной чертой коммунистического общества. С реставрацией капитализма День международной солидарности трудящихся стараниями капиталистов превратился в День весны, и вместо борьбы рабочих масс против социального угнетения можно было наблюдать лишь массовые работы на небольших участках земли. Еще до войны один рабочий мне сказал, что не поднимется на борьбу до тех пор, пока у него дома будет лежать мешок картошки. Я тогда ответил, что земельная реформа рано или поздно его отберет.
Все вышеперечисленные социальные блага является роскошью не только для остальных стран «третьего мира», где не было социализма, но даже высокоразвитых капиталистических стран. Без преувеличения можно сказать, что промышленный пролетариат на Донбассе занимал положение рабочей аристократии. Но если в странах Запада рабочая аристократия появилась в результате подкупа верхушки пролетариата частью монополистической сверхприбыли, то здесь — за счет пережитков социализма. В условиях всеобщего обнищания, вызванного контрреволюцией и, как следствие, спадом производства (в 1990-е годы ВВП Украины сократился почти на 60 %, что вдвое превышает падение экономики США в эпоху Великой депрессии), шахтеры и металлурги, действительно, занимали привилегированное положение. Каждый из них, разумеется, стремился сохранить для себя такое положение. Особенно ярко это проявлялось во время очередного сокращения персонала, когда вместо объединения против классовых врагов, рабочие вели борьбу внутри собственного класса. Чтобы остаться на предприятии или завоевать более выгодное место в производственной иерархии, рабочие старались выслужиться перед начальством и нередко «подсиживали» (подставляли) друг друга. Такое положение дел объясняется тем, что в эпоху капитализма конкуренция существует не только между капиталистами, но и пролетариями. И с каждым увольнением или закрытым предприятием конкуренция внутри пролетариата только росла.
На этапе становления капитализма ручной труд вытеснялся машинным, что создавало резервную армию труда. Снижение спроса на рабочую силу приводило к снижению ее цены. Но на постсоветском пространстве все происходило с точностью до наоборот. Когда на Донбассе закрывались шахты и горняков выбрасывали на улицу, то это еще не означало, что падал спрос на рабочую силу. Напротив, спрос мог сохраняться, только он приобретал иную форму. На месте горнодобывающего предприятия нередко появлялись так называемые копанки — нелегальные малые шахты, на которых уголь добывается кустарным способом. На них нередко платили даже больше, чем на легальных шахтах, но условия труда были ужасными, как в дореволюционное время, отсутствовали какие-либо социальные гарантии. В 2011 году в Донецкой области было ликвидировано 420 нелегальных шахт, но 314 еще продолжало работу. Например, в Снежном более половины ликвидированных «копанок» вели добычу на горных отводах закрытых шахт и только четверть из них — на свободных участках. В остальных случаях «копанки» находились на территории горных отводов еще действующих шахт. Нелегальная добыча угля велась почти на всей территории Донецкой области, но чаще всего — на востоке региона, т. к. там угольные пласты находятся близко к поверхности земли.
В Донецкой области нелегальную добычу угля контролировала семья и ближайшее окружение Виктора Януковича. Это вступало в конфликт с интересами Рината Ахметова — владельца легальных шахт. Семья Януковича реализовывала нелегальный уголь за границу, который был гораздо дешевле. Сырье сначала поставлялось на государственные шахты, а затем через посреднические фирмы вывозилось за рубеж. При этом из бюджета страны выделялись огромные суммы денег на развитие угольной отрасли Украины. Ежегодный объем дотаций составлял более 12,5 млрд грн. Разумеется, деньги не доходили до адресата, а «оседали» в карманах окружения Януковича. Так родился миф о дотационности Донецкой области. За короткое время украинский президент смог сколотить огромное состояние и обнаглеть настолько, что попросту перестал устраивать украинских олигархов, которые еще недавно считали его своим ставленником. Они-то и организовали против него заговор под названием «евромайдан».
Но в отличие от нынешнего украинского руководства Виктор Янукович хотя бы пытался вести себя как президент независимой страны, лавируя между двумя центрами накопления капитала — ЕС и Россией. Он прекрасно понимал, что с помощью Соглашения об ассоциации Брюссель постарается за счет Украины смягчить экономический кризис в Евросоюзе. В связи с этим президент вполне обоснованно требовал от ЕС денежной компенсации, а также гарантии, позволяющие продавать в ЕС главный украинский товар — рабочую силу. Такой гарантией служила бы отмена визового режима. Те, кто пришел на смену Януковичу, соглашался на ассоциацию без всяких компенсаций и гарантий. Конечно, свергнутый президент также не имел ничего против Евросоюза, но если соглашения с Россией сулило какие-либо экономические выгоды, то Янукович непременно их заключал. Сегодня же украинская политика полностью строится на антироссийской риторике.
Государственный переворот в Киеве в 2014 году показал, что Украина могла сохранять свою территориальную целостность, лишь проводя «многовекторную политику». Как только она решила примкнуть к одному из центров накопления капитала, тут же начала разваливаться. Украина – это поле битвы международных монополий. Ее экономика полностью контролируется через доллар и евро, следовательно, и украинская политика сводится исключительно к тому, чтобы создать в стране лучший «инвестиционный климат». Однако это обстоятельство нисколько не мешает, но даже помогает украинским олигархам наживать здесь целые состояния, ровно как и украинским партиям делать свою собственную политику. Все буржуазные партии видят свою задачу в том, чтобы продавать Украину транснациональным корпорациям в обмен на позволение оставаться здесь в качестве приказчиков. От такого положения дел в первую очередь страдают украинские трудящиеся, потому что они испытывают на себе двойную эксплуатацию, т. е. от национального и транснационального капитала.
Одновременно с этим события в Украине демонстрирует крушение так называемого однополярного мира. Российский капитал продолжает расширять сферу своего влияния, а американский империализм уже не способен удержать в сфере своего влияния всю территорию Украины, от которой откололись Крым и пол-Донбасса. Но об этом речь пойдет уже в следующей статье.
Продолжение следует
Станислав Ретинский, секретарь ЦК КПДНР
