Новости КПБ. Кузнецов проиграл дело против КПБ
За минувший месяц газета «Коммунист Беларуси» освоила новую форму коллективного досуга – походы в суд Центрального района столицы, которые нам организовал преданный читатель и популяризатор нашего сайта Игорь Кузнецов.
Последний обратился в суд с требованием о защите чести, достоинства и деловой репутации после статей «Пляски на костях», «Кто расстреливал Куропаты», «Возвращаем память Игорю Кузнецову», размещенные на сайте и в газете КПБ.
Во-первых, Кузнецову не понравилась фраза о том, что сталинские захоронения мерещатся ему под каждой помойкой. Ранее мною имелась в виду свалка в Тростенце, где Кузнецов искал сталинские репрессии, но с тех пор академическая наука шагнула вперед, и к тростенецкой свалке добавился некий скотомогильник (!) на Пушкинской – об этом Кузнецов утверждает уже на tut.by.
Независимым СМИ Кузнецов также предварительно сообщил, что Лазуткин обвинил его в подрывной деятельности, аки диверсанта. Где он такое вычитал, для меня осталось загадкой, но звучало это в суде внушительно и напомнило процесс о поджоге рейхстага с Кузнецовым в роли Димитрова. Правда, его поклонники с «Радио Свобода» пафоса не оценили.
Любопытно выглядело и то, как Кузнецов доказывал, что не является «оппозиционным историком» и одновременно жаловался оппозиционным сайтам на коммунистов, которые не захотели с ним мириться, использовал юриста Агеева из БАЖ и оправдывался, почему свои конференции проводил на управе БНФ.
Кстати, на первом судебном заседании, где обсуждалось прошлое Кузнецова как армейского политработника и члена КПСС, мы незалежной прессы что-то не увидели. Зато на втором заседании Кузнецов сидел среди оппозиционеров, как в цветнике, и при этом пытался доказать лично мне, что те или иные сайты («Хартия», «Белсат», «Наша нива» и пр.) я не могу называть оппозиционными, поскольку официального критерия или реестра нет.
По этому архиважному юридическому вопросу Кузнецову следует обратиться в БАЖ, который его настолько пламенно защищал, что даже прислал своего пресс-секретаря (бывшего активиста «Молодого фронта» Горецкого), который после суда отметился заявлением в милицию о том, что Георгий Петрович Атаманов на него якобы напал (ну хоть не зря сходил).
Здесь отдельное слово надо сказать о группе поддержки Кузнецова (из серии – скажи мне, кто твой друг).
Во-первых, фамилия его представителя Агеева показалась мне смутно знакомой. Оказалось, Олег Агеев являлся адвокатом кандидата Алексея Михалевича, а его мать Татьяна Агеева — защищала Ирину Халип, сотрудницу «Хартии97». Более подробную информацию можно почитать найти в интернете.
Что касается Горецкого, то в суде он представился сотрудником некоего журнала «Абажур» (последний номер которого вышел в октябре 2003). Этот мальчик также имеет интересную биографию: с 2000 он являлся активистом «Молодого фронта», был членом инициативной группы А. Милинкевича, обучался за границей на программе Калиновского, в 2007 проходил обвиняемым по делу об участии в деятельности незарегистрированной молодежной организации, объявлял голодовку на «Окрестино» и т.д. Более подробную информацию, опять же, легко найти в интернете. Что Горецкий забыл на процессе Кузнецова, который так горячо доказывал, что не является «оппозиционным историком», остается загадкой.
На суде Кузнецов ревностно защищал собственную биографию и рассказывал, что 56-полк 120-дивизии (разговорное название) – это на самом деле 356 полк и т.д. Кстати, ни в одной из его многочисленных публикациях на «хартиях», «белсатах» и прочих местах мы не прочитали, что Кузнецов являлся бывшим армейским политработником и бывшим членом КПСС. Эта важная деталь, без сомнения, сильно укрепила бы его авторитет как марксиста-ленинца в свядомых кругах.
В суде свои откровения на сайте «Хартия97» о том, что в БССР было репрессировано 60% населения, и в других оппозиционных источниках он пытался выдавать за некие научные изыскания, которые, дескать, не могут подлежать критике со стороны Лазуткина. Применим ли в целом критерий научности к той писанине, которой изобилует «Хартия», в суде почему-то не обсуждалось, хотя наука такая есть – психиатрия, которая как раз бы могла изучить тамошние параноидальные тексты о падении режима. Каким образом наш доцент попал в такую одиозную компанию, он в суде не пояснил.
Мы в суде, в свою очередь, рассказывали о том, какую магию цифр Кузнецов демонстрировал в своих публикациях на все тех же сайтах, где количество репрессированных в Беларуси у него пляшет от 800 до полутора миллионов (вероятно, последняя цифра появилась с учетом скотомогильников). Именно эти спорные оценки, а также обвинения в том, что власти скрывают правду о Тростенце и стали причиной для того, чтобы назвать Кузнецова фальсификатором. Этот нехитрый тезис мне пришлось повторить в суде несколько раз, но доцент не сдавался и продолжал настырно переспрашивать. Сложилось впечатление, что такое однотипное общение доставляет ему удовольствие.
Также во время заседаний Кузнецов периодически нажимал и повышал голос. Он, вероятно, перепутал меня со своими студентами и считал, что принимает экзамен, а не участвует в судебном заседании. Отсюда вопросы о моем образовании, критериях научности и всем прочем, что мало заинтересовало суд, но задевало Кузнецова.
Подлинные мотивы обращения Кузнецова в суд также остались неясными. Как оказалось, нам он предъявил не только претензии за сравнительно недавнюю статью «Возвращаем память Игорю Кузнецову», но и за публикации двухлетней давности о Тростенце, которые, видимо, раньше его не волновали. Что же вдруг поменялось? Характерная деталь: первое, что сделал Кузнецов, выступая в суде – попросил приобщить публикацию «Советской Белоруссии» с круглым столом по Куропатам, в котором принимал участие. Очевидно, то, что его позвали в «СБ», стало для него крайне знаменательным событием в жизни. Правда, какое отношение Куропаты имеют к Тростенцу, о котором шла речь в суде, знает только сам Кузнецов, а нам была очевидна попытка воздействовать неким авторитетом. Чтобы исправить ситуацию и дополнить реноме «оппозиционного историка», распечатки с «хартий», «белсатов» и других интересных мест в суд пришлось нести уже мне. Кузнецов их почему-то не посчитал нужным предоставить.
20 апреля 2017 года Суд отказал историку Кузнецову в его иске к коммунистам.
Чтобы читатель мог ощутить атмосферу суда, далее публикуем выдержки из выступления Г.П. Атаманова – там есть как историческая справка, так и детали, характеризующие самого Кузнецова.
Высокий Суд!
Мне как историку, офицеру-политработнику и юристу не хотелось бы в ходе судебного разбирательства оппонировать истцу по самооценке его собственной личности и биографии.
Но она им явно завышена, используется для пиара и самовозвеличивания, отсюда обидчивость и болезненная реакция на авторские материалы А. Лазуткина, размещенные в печатном и интернет-издании КПБ.
Небезызвестный Збигнев Бжезинский писал: «В настоящий момент есть две мощные идеологии, которые в состоянии разрушить морально-политическое единство советского общества: это, во-первых, национализм, и, во-вторых антисталинизм». Именно в конце 80-х годов в изданиях ряда газет и журналов не обходилось без материалов, насыщенных измышлениями и клеветой на Сталина. Особенно отличались «Огонёк» Коротича, «Московские новости», «Аргументы и факты». Это был пик сомнительной популярности Александра Солженицына, Анатолия Рыбакова, Дмитрия Волкогонова, Роя Медведева, политических перевёртышей Горбачёва, Яковлева, Ельцина и других.
Утверждаю, что истец не является «единственным дипломированным специалистом в Беларуси» по истории 30-50 годов ХХ века. Такое утверждения не соответствуют истине.
И подтверждением этому служат сведения Института истории НАН Республики Беларусь (справка прилагается). Тема репрессий 1930-1950 годов нашла отражение в работах белорусских исследователей: доктора исторических наук профессора Корзенко Георгия Владимировича, кандидатов исторических наук, доцентов Адамушко Владимира Ивановича, Василевской Нонны Владимировны, Жайворонка Андрея Борисовича, Токарева Николая Владимировича и ряда других белорусских учёных, профессиональных историков и исследователей отечественной истории.
При этом истец как-то забыл, что наиболее полные и достоверные данные о репрессиях опубликованы в работах видных историков: Виктора Земскова и Юрия Жукова, Игоря Пыхалова и Елены Прудниковой, Дмитрия Лыскова и Александра Шабалова, Вадима Кожина и Василия Соймы, А.Мартиросяна и М.Докучаева, Б.Курашвили и В.Бородина, Емельянова, Голенкова и ряда других известных ученых.
Понятно, что не А. Лазуткин – автор оспариваемых текстов публикаций, а именно истец сам искажает представление о самом себе.
Развитие общественно-политической жизни последних лет существования Советского Союза предоставили недобросовестным историкам, журналистам и литераторам, а точнее стоящим за ними политикам, использовать исторические события, реальные или вымышленные, для политических спекуляций и манипулирования сознанием масс. С этой целью и появилась, запущенная в оборот, тема политических репрессий в СССР.
Она муссируется и сейчас, когда нет ни Советского Союза, ни большевиков. Раскручивают её не только некоторые политические круги Запада, Прибалтики, Украины, кое-кто в России, но и наши доморощенные либералы и новоявленные «историки» БНФовского образца.
Главное в этой кампании не сам факт репрессий, а спекуляции вокруг их масштабов. Репрессии, в том числе по политическим причинам, присущи любой стране и любой власти в мире. Нас же хотят убедить, что это было свойственно лишь советской общественной системе. Превращённая в идеологическое оружие, она многократно пускалась и пускается в ход.
Вот на ТUТ.ВY запустили новый спецпроект «1937. Открытый архив» и 20.03.2017 вновь публикуется материал, в котором истец информирует «о советских репрессиях в Беларуси» и собственных фото истца в лесном массиве, значительно больше, чем конкретной доказательственной базы по заявленной тематике. При этом, историк Кузнецов только белорусов, репрессированных до войны, насчитал – 1,5 млн. Тогда как российские ученые, для которых архивы открыты, говорят о 800 тысячах всех советских граждан. И это количество подтверждают конкретными документами.
Разве такое манипулирование цифрами не говорит о стремлении фальсифицировать достоверные исторические сведения?
Подлинная статистика политических репрессий за 73 года советской власти с 1917 по 1990 год была озвучена 2 августа 1992 года начальником отдела регистрации и архивных фондов генерал-майором А.Краюшкинымна брифинге в Министерстве безопасности РФ.
Масштабы репрессий, о которых «голосят» некоторые ангажированные СМИ, не просто расходятся с действительностью, а завышены в десятки раз. Не стану сейчас говорить о цифрах. Но уточню, что речь должна идти только об осужденных по статье 58-й Уголовного Кодекса того времени за политические преступления. А относить в эту категорию жертвы гражданской войны, раскулаченных, депортированных, осуждённых по уголовным статьям – исторически не верно, а юридически некорректно.
Так в чем не прав автор статей А. Лазуткин, когда высказывался об «очередном фальсификаторе истории и обличители сталинизма», который без точных документальных подтверждений по собственным представлениям наобум подсчитывает количество «жертв репрессий в Беларуси»?
Истец считает, что на сайте КПБ распространены «клеветнические измышления, искажающие факты его биографии о службе в Вооруженных Силах СССР»
Игорь Николаевич – мой коллега-политработник и сослуживец. И я всегда поддержал бы его, если бы такое действительно имело место быть. Но мне не понятно, почему он стесняется того, что по собственной воле с 1975 года состоял в рядах Коммунистической партии Советского Союза, что он офицер-политработник по образованию и занимаемым в своё время должностям: заместителя командира отдельной роты РЭБ (радио-электронной борьбы), секретаря партийной организации КПСС артиллерийского дивизиона артполка, пропагандиста политотдела механизированной бригады. Почему он забыл, что, закончив в 1988 году военно-педагогический факультет Военно-политической академии имени В.И. Ленина был назначен на должность преподавателя кафедры марксизма-ленинизма Томского высшего командного училища связи (с 1991 года эта кафедра стала именоваться – общественных наук) и прослужил там до конца 1993 года.
Мне так же известно, что подполковник Кузнецов И.Н. до 1995 года служил старшим преподавателем кафедры военной педагогики и психологии Минского высшего военного командного училища, приняв присягу на верность народу Республики Беларусь в декабре 1993 года.
На прошлом заседании представитель истца вопрошал, обращаясь к Лазуткину: «Что такое оппозиционность?»
Словарь русских синонимов толкует это как: «фрондерство, противодействие, абструкционность, противостояние».
Оппозиционность как качество личности в психологии трактуется – как склонность, будучи несогласным с чьим-нибудь взглядами и действиями, противостоять им, опровергать их, противопоставлять им своё миропонимание, свои взгляды и убеждения.
Американские психиатры отнесли такие проявления личности к психическим заболеваниям.
Сам истец, оппонируя автору оспариваемых материалов считает, что Лазуткин неверно относит его «оппозиционным историком».
Но факты говорят об обратном. Почему подавляющее большинство материалов с позицией Кузнецова И.Н. публикуются исключительно в оппозиционных, а не в государственных изданиях?
Именно так их оценивает юрист Белорусской ассоциации журналистов Олег Агеев, который 27 марта 2015 в материале «Белорусские провайдеры блокируют доступ к оппозиционным сайтам» называл DW, «…сайты информационного агентства БелаПАН, интернет-газеты “Белорусские новости”, “Хартии-97″, “Белорусского партизана”, “Завтра твоей страны”, ресурсы белорусской оппозиции udf.by и ucpb.org…» пологая, что это «связано с предстоящими выборами президента Беларуси».
Такого мнения придерживается и совладелец крупнейшего интернет-ресурса TUT.BY Юрий Зиссер, выступавший в 2013 году в вашингтонском Фонде Карнеги за международный мир.
Игорь Николаевич 23 марта здесь в суде позиционировал себя государственником, доказывая это материалами газеты «СБ. Беларусь сегодня». Но уже 24 марта в «крупнейшей независимой газете» «Народная Воля» №24 (4173) на второй полосе журналист Ольга Гриневицкая, которая не присутствовала на судебном заседании, публикует в рубрике «Слышали?» авторский материал: «Игорь Кузнецов судится с коммунистами» (прилагается).
Интересы истца в суде представляет юрист неправительственной общественной организации «БАЖ» Олег Агеев, в прошлом адвокат Минской городской коллегии адвокатов.Мне точно известно, что именно он искренне ратует за свободу слова, свободу выражения мнений.
Тогда закономерно напрашивается вполне естественный вопрос, почему Кузнецову И.Н. «в независимых оппозиционных СМИ» можно, а автору статьи и КПБ «в негосударственном издании» нельзя высказывать своё мнение и позицию по историческим фактам и общественно-политическим вопросам, имеющим разные оценки и толкование? Кто может ограничивать свободу слова, свободу выражения мнений? Андрей Лазуткин и КПБ имеют право на свое мнение.
Известна фраза: «Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить». Её можно сказать и так: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать». Смысл состоит в том, что если мы хотим жить в свободном государстве, то должны признавать право другого человека говорить не совсем удобные для нас вещи, высказывать иную политическую позицию.
Суть конфликта двух публицистов – в разном восприятии советской истории. Если Лазуткин пытается её сохранить, то Кузнецов в своих публикациях – максимально очернить. Почему именно об этих «жертвах» с конца прошлого века трещат без умолку некоторые «прозревшие историки» и отдельные «общественные деятели».
По-настоящему о массовых репрессиях троцкистов с 1917 по 1936 год демократизаторы, стараются помалкивать – им политически невыгодна истина – кто виновен в репрессиях. Странно, но имя Троцкого никогда не упоминается. Как и не было его!
Неужели не известно историку Кузнецову И.Н., что троцкистами к 1935 году в стране были созданы 53 концентрационных и 425 исправительно-трудовых лагерей, 50 колоний для несовершеннолетних. А в 1937-38 году наступила расплата – в эти лагеря, сами же и угодили или были расстреляны.
Справочно:Наркомы НКВД БССР, расстрелянные за нарушения закона:
Заковский Леонид Михайлович (15 июля-10 декабря 1934 г.)
Леплевский Израиль Моисеевич (10 декабря 1934-28 ноября 1936 г.)
Молчанов Георгий Андреевич (11 декабря 1936-3 февраля 1937 г.)
Берман Борис Давыдович (4 марта 1937-22 мая 1938 г.)
Наседкин Алексей Алексеевич (22 мая – 17 декабря 1938 г.)
Цанава Лаврентий Фомич (17 декабря 1938 – 26 февраля 1938 г.). До 29 октября 1951 г. – нарком госбезопасности БССР. Умерв тюрьме во время следствия
Как-будто не было жестоких убийств простых людей, не считая элиты царской России, которые осуществлялись Троцким при помощи личного бронепоезда с группой латышских карателей.
Именно Троцкий охотно отдавал веками накопленные драгоценности своим спонсорам. Поэтому львиная доля сокровищ Российской Империи оказалась и находятся за рубежом.
Страшная фобия к православию и ненависть к церкви толкали Троцкого на разграбление и уничтожение сотен храмов, на убийство тысяч безоружных людей только за их веру. Так как нужно было уничтожить объединяющую народ духовную ценность.
А защищал духовное достояние и архитектурные ценности никто иной как ненавистный Кузнецову Сталин. Вот только один документ:
Выписка из протокола заседания политбюро ЦК от 12.09.33 г.
1. В период с 20-30 годов в Москве и на территории прилегающих районов полностью уничтожено 150 храмов. 300 из них (оставшихся) переоборудованы в заводские цеха, клубы, общежития, тюрьмы, изоляторы и колонии для подростков и беспризорников.
Планы архитектурных застроек предусматривают снос более чем 500 оставшихся строений храмов и церквей.
На основании изложенного ЦК считает невозможным проектирование застроек за счет разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древне-русского зодчества.
Органы Советской власти и рабоче-крестьянской милиции обязаны принимать меры вплоть до дисциплинарной и партийной ответственности по охране памятников архитектуры древне-русского зодчества.
Секретарь ЦК И.Сталин
Почему горбачевскими перевертышами, развалившими огромную многонациональную державу, были реабилитированы те, кто готовил и организовывал убийство С.М. Кирова, В.Р. Менжинского, В.В. Куйбышева, А.М. Горького и его сына Максима Пешкова, те, кто четырежды пытались убить М.А. Шолохова?
А может это не Л.Д. Троцкий делился планами:
«Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, какая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева, не белая, а красная. В буквальном смысле этого слова красная, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами.
Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках её укрепим власть сионизма. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния…
А пока наши юноши в кожаных куртках – сыновья часовых дел мастеров из Одессы и Орши, Гомеля и Винницы, – о как великолепно, как восхитительно они умеют ненавидеть все русское! С каким наслаждением они физически уничтожат русскую интеллигенцию – офицеров, инженеров, священников, генералов, агрономов, академиков, писателей!..».
«Из книги Арона Симановича (личного секретаря Григория Распутина) «ВОСПОМИНАНИЯ», изданной за рубежом.
Поистине, у цинизма не бывает предела. Страшен был отголосок этой ненависти в 1930-х годах прошлого века.
Вот почему так важно – кто пишет и преподает историю в учебных заведениях. Дезинформация – это не всегда история только «о репрессированных». Даже если она регулярно и настойчиво «вбивается в голову», создавая картину мира. И даже если мы не верим «пропаганде», все равно вынуждено находимся в той повестке дня, которую она нам предлагает – важность событий в мире определяют для нас они. И это навязывание повестки дня и искажённой картины мира также существенно вредит сознанию масс, особенно молодежи…
Народная мудрость гласит: “Правда гнется, но не ломается”.
Позиция КПБ состоит в том, что мы будем законным способами бороться против фальсификации истории Отечества, прошедшего через горнило тяжелых испытаний и впервые показавшего человечеству – кроме капитализма, есть иной, справедливый путь общественного развития…
Истец в своих публикациях и интервью утверждает, что советская власть и компартия виноваты в «массовых репрессиях белорусов»: «БССР была приграничной республикой Союза, здесь было особое внимание к «врагам народа», чтобы не образовалась пятая колонна. На всякий случай здесь уничтожали в десятки раз больше». Хотя тут же говорит: «что точные цифры того, сколько белорусов было уничтожено и подвергнуто иного рода репрессиям в сталинский период правления, узнать не удастся никогда… мы не обладаем точными сведениями, сколько уроженцев Беларуси было убито». В целом масштаб сталинских репрессий в Беларуси он оценивает в 1,4-1,6 млн человек. «Эта цифра носит аналитический характер. Меньше она вряд ли станет, а вот возрасти – вполне вероятно» заявлял в одном из интервью бывший коммунист, бывший секретарь партбюро, бывший партийный пропагандист, а ныне перелицевавшийся историк.
Как можно оценить человека, который добровольно и осознанно пишет заявление в организацию Коммунистической партии, что он признаёт и обязуется выполнять Устав и Программу этой партии, но почувствовав ветер политических перемен покидает её ряды и страстно критикует, зачастую безапелляционно, отрекается от того что был освобождённым секретарём партийной организации КПСС и профессиональным армейским политработником?
Интересно – какая власть и какая партия вывела в люди истца?
Есть определение и такому феномену. Цитирую чтобы не быть обвиненным в оскорблении: «Предательство как качество личности – склонность не исполнять долг, перестать быть верным, осознанно совершать действия либо бездействия, враждебные объекту, по отношению к которому были приняты добровольные обязательства».
Так, что прежде чем обвинять коммунистов, истцу необходимо трезво взглянуть на себя.
***
Исходя из изложенного, считаю, что рассматриваемое в Суде дело, инициированное Кузнецовым И.Н., не основано на правовых нормах защиты чести, достоинства и деловой репутации, а относится к политико-историческому спору сторон по фактам истории прошлого столетия.
Претензии истца – это личная амбициозная позиция, не имеющая правовой мотивации и фактической доказательственной базы.
Не могу не согласится с мнением А.Лазуткина высказанном на прошлом судебном заседании о том, что возможным мотивом подачи иска может служить некая болезненная реакция на критическую оценку публичных мнений Кузнецова И.Н., или обидчивость, как черта характера.
Кстати, как отрицательные черты характера они отмечались в служебных аттестациях офицера Кузнецова И.Н.
Суд может убедиться в этом, если ознакомится с первым экземпляром личного дела подполковника в отставке Кузнецова И.Н., истребовав его из Минского городского военного комиссариата, а не только с выборочной выпиской, которую истец представил Суду.
Мне об этом известно, как члену Республиканского Совета общественного объединения «Белорусский союз офицеров» и ветерану 120-й дивизии и 5-го армейского корпуса, где проходили службу я и истец.
Прошу Высокий Суд в иске Кузнецова И.Н. к КПБ – отказать (что и произошло 20 апреля – А.Л.)
Подготовил Андрей Лазуткин
