Новости ЕКПГ. Выступление Темура Пипия, Председателя Единой Коммунистической партии Грузии 

«Капитал» К Маркса – книга, пожалуй, с самой необычной судьбой: знавала она и жгучее пламя «инквизиционного» костра, однако, и статус главной книги был ей далеко не чужд. «Забавна» сама история первого издания «Капитала», которое было допущено цензорами лишь потому, как они полагали: вряд ли книга со столь сложным содержанием может представлять угрозу для общества. Странностью, а может быть и закономерностью истории «Капитала» является еще одно обстоятельство: Э. Фромм как-то высказал удивление по поводу того, что «ирония истории состоит в том, что, несмотря на доступность источников, в современном мире нет предела для искажений и неверных толкований различных теорий».[1] Но в случае с «Капиталом» и со всем учением Маркса подобного рода искажения связаны отнюдь не только лишь со сложным содержанием его теории, но и со страхом перед перспективой превращения ее в материальную силу (в случае овладения ее массами), способную преобразить мир!

Последний фактор и послужил одной из главных причин того, что уже с конца 80 – ых гг. даже в Советском союзе, где к тому времени стали явными преобразования как в базисных, так и в надстроечных отношениях, прилагались всяческие усилия, чтобы свернуть и свести на нет изучение марксистской политической экономии. Обуславливалось это непосредственно тем, что: «во-первых, утверждение рыночных отношений актуализировало сугубо прагматические вопросы, что не могло не отразиться в теории; во-вторых, борьба двух идеологий в пору очевидного пресмыкания одной перед другой, привела к так называемой деидеологизации, обязывающей общественные науки, и в первую очередь политическую экономию, освободиться от их политического, идеологического, классового характера. Приспособление этих отраслей науки к требованиям, предъявляемым процессом деидеологизации (а точнее, к новой идеологии), по сути означало их гибель, что отразилось в переименовании научных дисциплин, соответствующих кафедр в вузах, отделений в НИИ; в-третьих, политическая экономия хотя и рассматривалась всегда как наука о богатстве, но таковым экономисты, как правило, считали непосредственное богатство» и вопросы экономической эффективности стали рассматриваться вне связи с человеком как субъектом общественного производства и конечного пункта воспроизводственного процесса.[2] Отсюда и абстрагирование экономической науки от производственных отношений, которые являлись предметом марксистской политической экономии, и сквозь призму которых рассматривались все вроде-бы сугубо экономические явления.

Исходя из сказанного, неудивительно, что в наше прагматичное время обращение к марксистскому анализу якобы канувшей в лету экономической системы, и тем более, попытки осмысления «утопической» идеи свободного, справедливого общества, общие контуры которого были обозначены К. Марксом, теми, кто владеет практикой, но далек от теории, и даже теми, кто по роду своей деятельности имеют непосредственное отношение к теории, воспринимаются не иначе как чудачество.

Если в момент выхода в свет «Капитал» был встречен «молчаливой критикой», то позже ученые-экономисты и социологи не скупились на «лестные» оценки и высказывания в адрес этой «многострадальной» книги.

Для многих критиков марксистской теории, упрекающих его в излишнем материализме, «Капитал» стал «убедительным» аргументом для утверждений, якобы зрелый Маркс отвернулся от проблематики человека, вопросов его освобождения от экономической зависимости, духовной эмансипации, восстановления его личностной целостности, предполагающей его единение с природой и обществом. И в самом деле, после «Экономическо-философских рукописей 1844 года» Маркс не приступал к специальному исследованию проблемы человека, его отчуждения и эмансипации. Однако, исходя из самого марксова положения: «…сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду… она есть совокупность всех общественных отношений»[3], логически напрашивается вывод о необходимости исследования производственных отношений конкретной эпохи, субъектом и продуктом которых является человек, что и блестяще было проделано автором «Капитала». При этом, следует подчеркнуть, что ни до Маркса, ни после него никому не удавалось дать столь всесторонний и основательный анализ какого бы то ни было экономического способа производства. Все ученное сообщество, и не только оно, должно быть благодарно этому величайшему мыслителю за то, что он сумел «докопаться» до элементарной клеточки экономической системы капитализма и раскрыть суть его производственных отношений. Заслуга и ценность марксистского анализа современной ему экономической системы определяется сложностью и спецификой последней: ведь не секрет, что ни одна из экономических систем не изобилует таким количеством превращенных экономических форм и никогда социально-экономические явления на поверхности не казались в столь далекими от их сути форме, как в условиях исследуемых Марксом производственных отношений.

Имея прецедент всестороннего, глубинного исследования, представленного в «Капитале», идейным последователям его автора, к сожалению, не удалось столь же успешно теоритически предвосхитить и обосновать социально-экономические закономерности дальнейшего развития общества.  Причину этого следует усматривать, прежде всего, в недоосмыслении неуязвимой логики «Капитала», который является, возможно, единственным блистательным примером применения гегелевского метода к социально-экономической проблематике. Неслучайно, Маркс в письме к Энгельсу указывает на значение диалектической логики, который им был использован в качестве «метода обработки материала»[4], он же писал И. Дицгену: «когда я сброшу с себя экономическое бремя, я напишу “Диалектику”.[5]

Освободив диалектику Гегеля от мистической формы, Маркс сумел проследить развитие исторических формаопределенностей продукта: «превращение продукта в товар и последнего в деньги (развитие форм стоимости) и переход товара посредством денег в капитал — определенные подсистемы единого процесса, которые дают ключ к пониманию будущего». Для диалектически мыслящего разума бесcпорно, что движение Продукт-Товар-Деньги-Капитал не завершено, «капитал не последняя инстанция общественной формаопределенности продукта, и его отрицание является логической и конкретно-исторической необходимостью».[6] Опираясь на марксистскую методологию, социально-экономической науке, следовало бы проявить «драгоценное свойство опережающего отражения»[7] и теоретически обосновать в какой экономической форме предстанет положительный синтез, настающий вслед за отрицанием капитала.* Следовало ей ответить и критикам марксистской теории относительно якобы излишней материалистичности и бесчеловечности этой теории, неистинности теории трудовой стоимости (правда, последняя была детищем классической школы политэкономии, Маркс же развив ее создал теорию прибавочной стоимости), утопичности марксова видения принципов и устройства будущего общества т. д., и т. д.

А печальный эмпирический опыт пусть и немалой части человечества на определенном этапе его исторического пути, еще одно свидетельство истинности диалектики исторического и логического как момента марксова метода научного познания!

[1] Фромм. Э. Марксова концепция человека. http://psylib.org.ua/books/fromm01/txt01.htm

[2] Абсава Н.Д. Об абсолютных законах капитализма и человеческого общества // Россия и Грузия: диалог и родство культур. / Материалы международного симпозиума (Тбилиси, 3–6 сентября 2003 г.) Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. C.

[3] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 3.

[4] Там же. Т. 29. С. 212.

[5] Там же. Т. 32. С. 450.

[6] Пачкория Дж.С. Откуда идет и куда стремится человечество? // Перспективы человека в глобализирующемся мире. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. C. 243.

[7] Косолапов Р.И. Куда девался соловей // Марксизм и современность. 1998. №1. С.68.

* В грузинской экономической литературе в 90-ых гг. прошлого столетия была представлена попытка обоснования исторически-логической закономерности полного цикла развития общественных форм продукта (Продукт-Товар-Деньги-Капитал-Деньги¢-Товар¢-Продукт¢): Восхождение непосредственного продукта к капиталу (Продукт-Товар-Деньги-Капитал) отражает отрицание конкретно-натурального богатства абстрактно–стоимостным, обусловленного развитием дихотомии непосредственного продукта, который, с одной стороны, обладает свойством удовлетворять потребности человека, а с другой, – представляет собой опредмеченный труд, в заключенное в товаре противоречие между потребительной стоимостью и стоимостью. Развитие товара предполагает проявление еще одного, находящегося в связи с уже указанным, противоречия – между отчуждением и присвоением, которое разворачивается в деньгах как абсолютно отчуждаемой стоимости и находит разрешение в капитале как абсолютно отчужденной стоимости. В капитале, тем самым, первоначальная тождественность собственности и труда исторически и логически перерастает в их антагонизм. Восхождению товара к капиталу исторически сопутствует и формирование всех пяти функций денег.  Нисходящая же линия развития капитала (Капитал-Деньги¢-Товар¢-Продукт¢) предполагает отмирание товарно-денежных отношений через деградацию их в денежно-товарные, сопровождающееся существенными количественно-качественными изменениями в функциях денег, что должно проявиться в отрицании частной собственности, завершении безраздельного господства абстрактной формы богатства и, в конечном счете, в утверждении действительного продукта с универсальной потребительной стоимостью, способствующей всестороннему и гармоничному развитию человека. (Подробнее см.: Пачкория Дж. С. «Экономикс» или единая политическая экономия? Зугдиди, 1994 (на грузинском языке); Пачкория Дж. С. Откуда идет и куда стремится человечество?//Перспективы человека в глобализирующемся мире. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. C. 242.-277).  

[1] Фромм. Э. Марксова концепция человека. http://psylib.org.ua/books/fromm01/txt01.htm

[1] Абсава Н.Д. Об абсолютных законах капитализма и человеческого общества // Россия и Грузия: диалог и родство культур. / Материалы международного симпозиума (Тбилиси, 3–6 сентября 2003 г.) Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. C.

[1] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 3.

[1] Там же. Т. 29. С. 212.

[1] Там же. Т. 32. С. 450.

[1] Пачкория Дж.С. Откуда идет и куда стремится человечество? // Перспективы человека в глобализирующемся мире. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. C. 243.

[1] Косолапов Р.И. Куда девался соловей // Марксизм и современность. 1998. №1. С.68.

* В грузинской экономической литературе в 90-ых гг. прошлого столетия была представлена попытка обоснования исторически-логической закономерности полного цикла развития общественных форм продукта (Продукт-Товар-Деньги-Капитал-Деньги¢-Товар¢-Продукт¢): Восхождение непосредственного продукта к капиталу (Продукт-Товар-Деньги-Капитал) отражает отрицание конкретно-натурального богатства абстрактно–стоимостным, обусловленного развитием дихотомии непосредственного продукта, который, с одной стороны, обладает свойством удовлетворять потребности человека, а с другой, – представляет собой опредмеченный труд, в заключенное в товаре противоречие между потребительной стоимостью и стоимостью. Развитие товара предполагает проявление еще одного, находящегося в связи с уже указанным, противоречия – между отчуждением и присвоением, которое разворачивается в деньгах как абсолютно отчуждаемой стоимости и находит разрешение в капитале как абсолютно отчужденной стоимости. В капитале, тем самым, первоначальная тождественность собственности и труда исторически и логически перерастает в их антагонизм. Восхождению товара к капиталу исторически сопутствует и формирование всех пяти функций денег.  Нисходящая же линия развития капитала (Капитал-Деньги¢-Товар¢-Продукт¢) предполагает отмирание товарно-денежных отношений через деградацию их в денежно-товарные, сопровождающееся существенными количественно-качественными изменениями в функциях денег, что должно проявиться в отрицании частной собственности, завершении безраздельного господства абстрактной формы богатства и, в конечном счете, в утверждении действительного продукта с универсальной потребительной стоимостью, способствующей всестороннему и гармоничному развитию человека. (Подробнее см.: Пачкория Дж. С. «Экономикс» или единая политическая экономия? Зугдиди, 1994 (на грузинском языке); Пачкория Дж. С. Откуда идет и куда стремится человечество?//Перспективы человека в глобализирующемся мире. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. C. 242.-277).