Газета «Правда». На те же ракетные «грабли» 

А в конце апреля произошла авария космического корабля «Прогресс-М-27М». Эксперты говорят о системном кризисе отрасли. Глава «Роскосмоса» Игорь Комаров — о необходимости создания единого центра системной реформы, «чтобы все процессы были взаимно увязаны». У ветерана-испытателя космодрома Байконур, лауреата Государственной премии СССР в области космической техники, полковника в отставке Михаила Маслянцева, который отвечает на вопросы корреспондента «Правды», своя точка зрения на этот счёт.

— Михаил Викторович, вся ваша жизнь связана с подготовкой к запуску космических аппаратов. Что можете сказать о сегодняшней ситуации?

— В советские времена тоже случались аварии и различные неполадки на старте и орбите. Но то, что творится сейчас, не привидится даже в кошмарном сне. С 2011 года по сегодняшний день — целая серия неудач. В прошлом году тоже была авария «Протона». В этом году за один неполный месяц — сразу три космических инцидента. Причём история с «Протоном» повторилась, как говорят, «под копирку», хотя специальная комиссия разбиралась в причинах, выдала рекомендации. Видимо, никто из доморощенных ракетчиков не удосужился принять их к сведению. Ни один из высокопоставленных менеджеров, «усиливших» отрасль за последние годы, и пальцем не шевельнул, чтобы не допустить повторения аварии. А чем иначе можно объяснить, что мы снова наступили на всё те же грабли?!

В космической отрасли есть непреложный закон: если в ракете произошёл сбой в одной из систем, проверяются все изделия этой серии. Самая правдоподобная версия гибели «Протона» в мае этого года — отказ рулевых двигателей третьей ступени. Они были изготовлены в 2013 году. Значит, после аварии в 2014-м их никто не проверил. А ведь обязаны были это сделать. Какие нужны реформы, если это обычный бардак.

Когда я слышу рассуждения о системном кризисе, о взаимной «увязке» всех процессов и прочих высоконаучных материях, невольно ловлю себя на мысли, что всё это ни к чему не обязывающие разговоры. Что такое «единый центр системной реформы», о котором говорит Игорь Комаров? Что за сказки нам рассказывают некоторые специалисты, а вместе с ними и вице-премьер о «старой конструктивной болезни двигателей», если у «Протона» четыреста успешных пусков начиная с шестидесятых годов прошлого столетия. Большинство из них пришлись на советские времена, когда в космической отрасли не было воровства, моральной и технической деградации.

В годы перестройки на смену старой высококвалифицированной гвардии, которая имела высокое чувство ответственности перед партией коммунистов и всей страной, пришли «рыночники», у которых в глазах светятся доллары. Недаром среди предложений по решению накопившихся в отрасли проблем на заседании кабинета министров прозвучало и следующее: все, кто находится в этой цепочке, должны нести материальную ответственность. Ответственность рублём.

Рубль, конечно, самый главный инструмент нашего времени, когда всё продаётся и всё покупается. Но на одном рублёвом наказании далеко не уедешь. Прежде всего нужно поставить заслон всем нарушениям технологии, которые процветают в космической отрасли.

— Что вы имеете в виду? Ведь технический контроль уже есть. Как утверждают специалисты, он многоступенчатый, на всех этапах сборки и подготовки космического корабля к старту.

— Вспомним опыт советских времён. Кроме ведомственного контроля на всех предприятиях оборонно-космического комплекса была военная приёмка. Контроль за соблюдением технологических процессов осуществляли представители министерства обороны — высококвалифицированные офицеры, которые чихать хотели на мнение заводского начальства и отстаивали только государственные интересы. В случае каких-то чрезвычайных происшествий выводы и рекомендации комиссий они брали под жесточайший контроль. О повторении каких-то ошибок не могло быть речи.

А посмотрите, что делается сейчас. Аварии никого ничему не учат. Контроль за качеством работ осуществляют сами изготовители космических аппаратов. Где это видано? После недавней аварии «Протона» эксперты отправятся на заводы, чтобы проверить всю технологическую цепочку. А ведь раньше контроль, осуществляемый военным ведомством, был не разовым мероприятием — повседневным, системным, детальным.

Вспомним, какие выдающиеся люди руководили советской космонавтикой: Королёв, Глушко, Челомей, Полухин, Косберг. И многие другие. В Куйбышеве, теперешней Самаре, многие годы занимался созданием космических аппаратов Дмитрий Козлов, соратник Королёва. Из их крепких рук приняли космическую эстафету Анатолий Киселёв, Герберт Ефремов, Анатолий Недайвода, Юрий Коптев, Анатолий Завалишин. Они всю свою жизнь посвятили созданию космических аппаратов и руководили многотысячными коллективами.

Случайных людей в руководстве космическими делами раньше не было и быть не могло. А современные руководители космической отраслью — «многостаночники». К примеру, глава «Роскосмоса» Игорь Комаров до этого служил советником гендиректора «Ростехнологий», главным автомобилистом на АвтоВАЗе, занимался экономикой в «Норильском никеле», ранее — в целом ряде банков. Анатолий Сердюков в должности министра обороны тоже был для космоса фигурой важной. А до министерского кресла он лишь в мебельном бизнесе отметился и в налоговой сфере.

Можно привести и другие фамилии выдвиженцев перестройки, частенько состоящих в родственных или дружеских связях с важными государственными мужами, чьи имена и фамилии у нас на слуху.

С такими кадрами можно сколько угодно реформировать, сливать вместе или «разливать» космические структуры, плодить столоначальников, но ждать каких-то выдающихся результатов я бы не стал. Не нужно их ждать и от недавно созданной госкорпорации «Роскосмос». Пока она отладит взаимодействие своих звеньев, пройдёт немало времени. В какие сроки будет завершена реформа и что это даст стране, не известно. А космонавт Светлана Савицкая, выступая на заседании в Госдуме, высказала опасение, что «Роскосмос», который будет сам заказывать изделия и сам принимать их, вряд ли обеспечит высокое качество работы. Значит, нужна ещё какая-то структура.

Опыт советских времён у космических новаторов спросом не пользуется.

— Высказывается множество предположений, что во всех наших авариях кто-то заинтересован. Что это чуть ли не диверсии в нашей космической отрасли и оборонке.

— Я не исключаю, что может быть и так. Но, скорее всего, это просто головотяпство людей, которые занимаются не своим делом. И которых государство не держит, как раньше говорили, в ежовых руковицах. При этом надо иметь в виду, что в каждом космическом инциденте акции одной структуры растут, а вместе с ними увеличиваются и надежды на бюджетные вливания. А у других — падают. Это был бы нормальный процесс, но к нему примешиваются кумовство, дружеские связи, не исключаю и материальную заинтересованность высоких должностных лиц. А чем иначе объяснить, что самарскому «Прогрессу» так и не выделили средств на тяжёлую ракету «Русь», работа по которой шла довольно приличными темпами. Зато в высоких кабинетах стали раскручивать другие варианты.

А сейчас, после неоднократных неудач с «Протоном», раздаются призывы ускорить работы по «Ангаре». Когда призывают дилетанты — это понятно. Когда специалисты — это вызывает вопросы. Скажите мне, где она — эта сверхтяжёлая «Ангара»? А ведь ракету надо не только изготовить, но и научить летать. Нужна отработка всех космических систем. Это требует немало денег и времени. И неизвестно ещё, какие «болячки» могут всплыть у новой ракеты. Но цель подобных призывов понятна. На отладку жёсткого тройного контроля на всех участках проектирования, сборки, испытания, который крайне необходим, больших денег не получишь. А под разговоры о реформировании можно похоронить «Протон», выбить новые многомиллиардные вливания на ускорение «Ангары» и получить свою долю.

Мы уже угробили орбитальную космическую станцию «Мир» на радость американцам. И вот нас опять толкают на те же грабли. От «Протона» ни в коем случае отказываться нельзя. Он нам послужит ещё не одно десятилетие. Надо только восстановить, а где он есть — усилить аппарат военной приёмки в трудовых коллективах, изготавливающих комплектующие. Нужно готовить кадры для космической отрасли. В этой работе могла бы сыграть положительную роль альтернативная военная служба на предприятиях ВПК. Где есть условия, можно привлекать нашу молодёжь к участию в проверке качества выполняемых работ. Пусть служат в атмосфере ответственности за космическое могущество нашей державы.

источник