Новости ПКП. “Меня судят за то, что я боролся с мафией” – Последнее слово Олега Хоржана на политическом судилище (ч.2)
Эпизод 2.
По этому эпизоду меня обвиняют в том, что я 2 июня 2018 года в помещении Дежурной части ГОВД г. Тирасполя:
– «умышленно нанес участковому инспектору УВД г.Тирасполя капитану милиции Осадчему В.В. удар обеими руками в область груди последнего, причинив физическую боль». (стр. 22 обвинительного заключения);
– «умышленно сорвал погон с форменной рубашки капитана Осадчего В.В.». (стр. 23 обвинительного заключения);
– «умышленно сорвал погон с форменной рубашки и.о.начальника УВД г.Тирасполя полковника милиции Цуркана С.В.» (стр. 23 обвинительного заключения);
Теперь давайте вспомним все то, что мы видели и слышали в ходе судебных заседаний.
1) Удар Осадчему В.В.
Прежде всего, хочу напомнить тот факт, что, несмотря на «сильную боль и обиду», которую испытал ударенный Осадчий, в своем рапорте, который он написал 2 июня 2018 г., сразу после произошедшего, он ни словом, ни буквой, ни запятой не упомянул о том, что его кто-то ударил, и что ему было больно (л.д. 12).
Также хочу напомнить о том, что в ходе следствия и в суде милиционер Осадчий (равно как и Бикир) был не раз пойман на обмане и передергивании фактов, а именно:
– в ходе следствия и в суде Осадчий говорил, что он видел, как О.О. Хоржан сорвал погон с полковника Цуркана, хотя в рапорте, который Осадчий написал 2 июня, сразу же после произошедших событий, он не упомянул этот факт (л.д. 12);
– в ходе судебного следствия Осадчий заявил, что от удара О.О. Хоржана он отлетел аж на два метра (?!). На видео (видеодоказательство), которое было просмотрено в суде (оно есть и в социальных сетях), ясно видно, что это утверждение не соответствует действительности.
Кроме того, после удара такой силы у милиционера Осадчего должны были остаться телесные повреждения. Однако, после проведения судебно-медицинской экспертизы, эксперт на теле Осадчего никаких повреждений не нашел (л.д. 58-60).
– в ходе судебного допроса Осадчий заявил, что вынужден был воспрепятствовать нахождению депутата Верховного Совета ПМР О.О. Хоржана в помещении дежурной части ГОВД, поскольку О.О. Хоржан производил видеосъемку. Однако видеодоказательства, которые были исследованы в суде, четко показали, что я видеосъемку в помещении дежурной части ГОВД не вел.
Видно, что на Осадчего, как и на Бикира, либо кто-то оказывает давление с определенной целью, либо они умышленно врут.
Теперь давайте обратимся к показаниям по этому эпизоду свидетелей, а их 8 (восемь) человек, из которых шестеро – сотрудники милиции и двое – гражданские лица.
В ходе следствия все шесть милиционеров – Цуркан, Геращенко, Митрофаненко, Шумейко, Бикир и Кирьяков – поддержали версию обвинения. Два гражданских свидетеля – Невский А.Е. и Хоржан Е.О. утверждали, что я не применял насилие в отношении милиционера Осадчего.
В суде все 6 (шесть) сотрудников милиции изменили свои показания. Так, трое – Геращенко, Бикир и Шумейко заявили, что это был не удар, а лишь толчок. Еще трое сотрудников МВД – Цуркан, Митрофаненко и Кирьяков заявили, что вообще не видели ни удара, ни толчка. Это же подтвердили еще двое свидетелей – Невский А.Е. и Хоржан Е.О.
Кроме того, в рапортах сотрудников МВД Цуркана, Геращенко, Бакира, Шумейко, которые они написали 2 июня, сразу после произошедшего, равно как и в рапорте Осадчего, нет ни слова о том, что Осадчего кто-то бил или толкал.
На видеодоказательствах, которые были исследованы в суде, нет подтверждения того, что я применял насилие в отношении милиционера Осадчего.
Еще одна важная деталь: как и в случае с удивительной футболкой милиционера Бикира, следствие не провело экспертизу рубашки капитана Осадчего, на которой должны были остаться следы в случае удара или толчка.
Отсутствие такой экспертизы, отсутствие факта удара на видеодоказательствах, показания 5 (пяти) свидетелей, подтверждающих мою невиновность, судебно-медицинская экспертиза, говорящая о том, что у капитана Осадчего не было обнаружено телесных повреждений, отсутствие в первоначальных документах (рапортах) сотрудников милиции информации об ударе или толчке Осадчему, вранье и постоянное передергивание фактов самим милиционером Осадчим – все это говорит о том, что я не применял насилие в отношении капитана Осадчего, подтверждает мою полную невиновность по этому эпизоду.
2) Срыв погон с Осадчего В.В. Тут еще проще.
Несмотря на то, что, как и в предыдущем случае, все 6 (шесть) свидетелей-милиционеров в ходе следствия подтвердили, что О.О. Хоржан сорвал погон с капитана Осадчего, в суде ситуация резко изменилась. Пятеро (!!!) милиционеров – Цуркан, Геращенко, Шумейко, Митрофаненко и Кирьяков в суде заявили, что не видели этого факта. Еще два гражданских свидетеля – Невский А.Е. и Хоржан Е.О. – как на следствии, так и на суде тоже подтвердили, что я не прикасался к погону милиционера Осадчего.
Единственный, кто подтвердил (а, вернее сказать, снова соврал) эту версию, был милиционер Бикир.
Кроме того, при исследовании в суде видеодоказательств факт срыва мной погон с капитана Осадчего также не подтвердился. Наоборот, на видео видно, что меня в тот момент за руки и другие части тела держат 6 (шесть) сотрудников милиции. И, если бы я даже очень захотел, у меня бы физически не получилось так обидеть милиционера Осадчего.
И еще. На видео видно, и сам Осадчий подтверждает, что погон оставался у него на плече (!) и упал только в фойе ДЧ ГОВД.
Так что и по этому эпизоду у суда нет законных оснований считать меня виновным в совершении преступления.
3) Срыв погона с милиционера Цуркана С.В.
В ходе судебного следствия показания свидетелей по этому эпизоду были крайне противоречивы. Свидетели Митрофаненко, Невский и Хоржан заявили, что не видели этого. Остальные свидетели-милиционеры подтвердили свои показания следствию. В данном случае работников милиции можно понять – они не могли отказаться от всех своих показаний, учитывая то давление, которое на них оказывалось. Для меня достаточно того, что большинство из них по предыдущим эпизодам изменили свои показания и сказали правду.
Не могу не отметить, что и тут отличился милиционер Бикир П.А., который упорно утверждал, что видел, как я срывал погон с полковника Цуркана и толкал Осадчего.
При просмотре видеодоказательств в суде с камер видеонаблюдения мы обратили внимание суда на то, что Бикир стоит в противоположном конце коридора ДЧ ГОВД, на большом расстоянии от происходящего. При этом видно, что между мной и Бикиром стоят сотрудники МВД, а так же располагается створка раскрытых дверей.
Остается только догадываться, каким чудесным образом славный милиционер Бикир на таком расстоянии мог видеть происходящее сквозь спины своих коллег и сквозь створку деревянных дверей.
Поэтому, в данном случае, для установления истины по делу необходимо обратиться к другим доказательствам, которые есть в деле, а также к здравому смыслу и логике:
А) Самое главное доказательство моей невиновности – это видео из Дежурной части ГОВД, которое является вещественным доказательством по делу. На этом видео нет (!!!) подтверждения того, что я сорвал погон с полковника Цуркана С.В.
Б) В ходе допроса в суде свидетель-милиционер Кравец А.И. сообщила суду, что видела на руке одного из сотрудников милиции свежие царапины после произошедшего в ДЧ ГОВД. И это были не Бикир или Осадчий. В суде я пояснил, что этот сотрудник милиции в момент, когда депутата Верховного Совета ПМР О.О. Хоржана силой выдворяли из здания ГОВД, случайно зацепил рукой погон полковника Цуркана. При этом он поцарапался об острые края звездочек на погоне.
Однако следствие не провело в отношении этого сотрудника милиции судебно-медицинскую экспертизу – именно потому, что эксперт подтвердил бы факт получения этих царапин от острого металлического предмета. Следствие вообще никак не проверило эту версию, так как она бы полностью подтвердила мою невиновность.
В) Обвинение утверждает, что с Цуркана С.В. был сорван только один погон. Но, когда есть умысел сорвать с офицера погоны – тогда срывают сразу оба погона. Иначе пропадает смысл такого действия.
Г) Хочу напомнить, что я находился в помещении ДЧ ГОВД для того, чтобы, как депутат Верховного Совета ПМР, проверить информацию о фактах нарушения прав избирателей. Срыв погонов с работников милиции никак не согласуется с этой целью и логикой нормального человека.
Д) Я не сумасшедший и не самоубийца – зная, что власть ищет любой повод упрятать меня за решетку, в присутствии многих свидетелей, на виду у камер видеонаблюдения, – совершать преступления и срывать погоны с сотрудников милиции.
Итак, показания трех свидетелей, подтверждающих мою невиновность, постоянные изменения своих показаний сотрудниками милиции, отсутствие на видеодоказательствах факта срыва мною погона с полковника Цуркана, отсутствие в уголовном деле судебно-медицинской экспертизы телесных повреждений сотрудника милиции, случайно оборвавшего погон полковника Цуркана, цель моего прихода в здание ГОВД, а равно отсутствие логики и здравого смысла в предъявленном мне обвинении – все это говорит о моей невиновности и об абсурдности предъявленного мне обвинения.
Эпизод 3.
В обвинительном заключении прокурор Гурецкий не указал, на какие именно фразы или слова обиделся потерпевший Мова Р.П. Поэтому обратимся к самому Мове, а точнее – к протоколу его допроса на следствии (л.д. 154-155). Цитирую:
«Людей в туалет, пожалуйста. О, привет, Мова, че ты улыбаешься, как девка? Плюешься че ты? Людей выпусти. В шортах он, в шароварах».
И еще одна фраза: «Мова, не будь трусом, подойди сюда. Куда ты пошел? Але, министр без погон. Генерал сраный».
И еще одно слово: «Трус!»
Прежде, чем перейти к разбору каждой фразы и каждого слова, которые я сказал Мове, хочу напомнить, что я, как депутат Верховного Совета ПМР, проверив и зафиксировав нарушения прав избирателей сотрудниками МВД, в соответствии со статьей 16 Конституционного Закона ПМР «О статусе депутата Верховного Совета ПМР», потребовал, чтобы к зданию ГОВД подъехал министр внутренних дел Мова Р.П.
Однако из здания ГОВД вышел не министр, а гражданин Мова. Он был одет в непонятного цвета спортивный костюм, на штаны были натянуты гетры. Несмотря на то, что ситуация была крайне сложная и напряженная, его подчиненные – сотрудники МВД – незаконно арестовывали людей, издевались над ними, к зданию ГОВД постоянно подъезжали машины «скорой помощи», – гражданин Мова улыбался широкой улыбкой. Он не захотел общаться с депутатом Верховного Совета, демонстративно плюнул в мою сторону и ушел.
Все это было исследовано и подтверждено в ходе судебных заседаний при просмотре видеодоказательств. Я ясно понимал, что генерал, министр внутренних дел Приднестровской Молдавской Республики, находящийся при исполнении своих служебных обязанностей, так вести себя не может и не должен. А вот на поведение гражданина Мовы – это было вполне похоже.
Поэтому все, что я сказал, было адресовано гражданину Мове Р.П.
Теперь давайте обратим внимание на то, что я сказал гражданину Мове 2 июня 2018 года.
1. «Людей в туалет, пожалуйста», – это законное требование депутата Верховного Совета ПМР, чтобы арестованным гражданам дали возможность сходить в туалет. В тот день людям несколько часов не давали это сделать, пока они не соглашались подписать нужные протоколы.
2. «О, привет, Мова», – вполне подходящее приветствие: когда я увидел странно одетого Мову, я понял, что гражданин Мова находится не при исполнении своих должностных обязанностей, и таким образом просто поздоровался с гражданином.
3. «Че ты улыбаешься, как девка?» – справедливый вопрос в ответ на широкую улыбку, которую излучал Мова в то время, когда в его ведомстве происходили нарушения прав и свобод граждан ПМР.
В этот момент Мова, улыбаясь, демонстративно плюнул в мою сторону и ушел.
4. «Плюешься че ты?» – естественная реакция на оскорбительное поведение гражданина Мовы по отношению к депутату Верховного Совета ПМР, находящемуся при исполнении своих должностных обязанностей.
5. «Людей выпусти», – законное требование депутата Верховного Совета, обнаружившего факты нарушения прав и свобод граждан ПМР.
6. «В шортах он, в шароварах», – констатация факта, именно так был одет Мова.
7. «Мова, не будь трусом, подойди сюда. Куда ты пошел?» – попытка депутата Верховного Совета заставить Мову вспомнить, что он не просто гражданин, а еще и министр, который может и должен прекратить нарушения прав и свобод граждан ПМР.
8. «Але, министр без погон», – констатация факта – одежды Мовы и закономерная реакция на поведение гражданина Мовы.
9. «Генерал сраный», – данное выражение решением суда ПМР, а также решением самого Мовы, не является оскорбительным и разрешено для использования на территории нашей республики.
В январе 2018 года я, как депутат Верховного Совета ПМР, официально обратился в МВД ПМР с требованием привлечь к уголовной ответственности гражданина Петрика Ю.П. Петрик Юрий является активным сторонником действующей власти. Он публично оскорбил меня при исполнении мной депутатских обязанностей, назвав «дерьмом».
Однако министр внутренних дел Мова Р.П. официально ответил, что не видит в действиях Петрика оскорбления, а потому привлечь его к уголовной ответственности нет оснований.
21 февраля 2018 г. суд г. Рыбницы и Рыбницкого района своим решением отказался привлекать гражданина Петрика к ответственности, так как в его действиях (по мнению суда) отсутствовал состав правонарушения. Наш «справедливый» приднестровский суд решил, цитирую:
«При решении вопроса о том, выражена ли отрицательная оценка личности в неприличной форме, суд исходит из норм нравственности общества, а не из ее восприятия самим потерпевшим. Высказывания «дерьмо», «как то дерьмо», – это стилистическое разговорное слово, оно не принадлежит к ненормативной лексике и не является нецензурным (непристойным) словом, и, следовательно, не имеет статуса оскорбительной языковой формы в юридическом смысле слова и не может быть расценено, как неприличное, не считается нецензурным или бранным».
Слово «сраный» – это производное слово (слово-синоним) от слова «дерьмо», «дерьмовый», с той же смысловой нагрузкой.
2 июня 2018 года, в полном соответствии с решением суда, а также ответом министра внутренних дел ПМР Мовы Р.П., я дал справедливую, законную, и, главное, не оскорбительную характеристику гражданину Мове Р.П.
Хочу обратить Ваше внимание на то, что Мова зря обижается: я
сказал о нем не «дерьмовый генерал», а «сраный генерал», что звучит
намного мягче и нежнее для слуха и восприятия.
10. «Трус», – это слово не носит оскорбительного характера, а является правдивой оценкой действий гражданина Мовы, который убежал от депутата Верховного Совета ПМР.
Все, что 2 июня я сказал гражданину Мове Р.П., – это чистая правда, законная и справедливая реакция на его поведение.
Итак: все фразы и слова, сказанные мной 2 июня 2018 года гражданину Мове Р.П., полностью соответствовали происходящему, без оскорбления личности гражданина Мовы Р.П., в полном соответствии с нормами действующего законодательства, а также решением суда ПМР, в соответствии с поведением самого гражданина Мовы, который вел себя не как должностное лицо (странная форма одежды, плевок, отказ от общения с депутатом ВС ПМР).
Все это говорит об отсутствии в моих действиях состава преступления по всем трем эпизодам предъявленного мне обвинения.
IV. ТО, ЧТО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ
2 июня 2018 года, в соответствии с нормами Конституционного Закона ПМР «О статусе депутата Верховного Совета ПМР», я организовал и провел в городе Тирасполе, на площадке перед Домом детского и юношеского творчества, встречу с избирателями.
Глава государственной администрации г. Тирасполя в своем письме №557/01-06 от 01.06.2018 г. (л.д. 20) не возражал против проведения этой встречи, но сообщил, что оказать организационно-техническое содействие не может.
При организации и проведении этого мероприятия руководство МВД и сотрудники МВД не имели претензий ни ко мне, ни к участникам мероприятия.
По итогам этой встречи избиратели Приднестровской Молдавской Республики дали мне соответствующие наказы, потребовали, чтобы я поставил на заседании парламента вопрос об отставке приднестровской власти, а также приняли Обращение к Президенту Российской Федерации В.В. Путину и поручили мне отвезти это Обращение в г. Москву.
Около 15.00 2 июня высшее руководство республики принимает решение о незаконном задержании участников встречи избирателей с депутатом.
Вполне понятно, что, как только сотрудники милиции стали незаконно хватать людей, мне, как депутату Верховного Совета, организовавшему эту встречу, стали звонить возмущенные граждане с требованием пресечь нарушение их прав. Этот факт подтвердило множество свидетелей, допрошенных в ходе суда.
Примерно к 18.00 я приехал в Тираспольский ГОВД, чтобы разобраться, что происходит. При этом я взял с собой удостоверение депутата Верховного Совета ПМР, хотя в процессе общения с сотрудниками МВД оно мне не понадобилось. Как показали все допрошенные в суде сотрудники милиции, они меня узнали и подтверждения моих полномочий не требовали.
И.О. начальника ГОВД полковник Цуркан С.В. объявил мне, что людей задерживают и доставляют в милицию для того, чтобы собрать материал на организаторов прошедшей встречи депутата с избирателями. Я, как организатор этой встречи, попросил оставить людей в покое, не нарушать их прав, и предложил Цуркану С.В., несмотря на депутатскую неприкосновенность, подписать все бумаги, объяснения и протоколы – при условии, что всех задержанный выпустят и прекратят дальнейшие незаконные действия по отношению к гражданам ПМР.
Полковник Цуркан С.В.с радостью согласился и пообещал мне, что всех людей освободят. Я дал объяснение, подписал два протокола об административном нарушении, где указал, что не совершал административного правонарушения, и, поверив словам и.о. начальника ГОВД Цуркана, уехал из милиции.
В этот день мой старший сын пригласил меня с супругой поужинать по случаю его первой годовщины свадьбы в кафе «Куманек». Однако праздника не получилось: мне продолжали звонить люди и сообщать о массовом нарушении их прав.
Я сообщил семье, что вынужден буду их покинуть, так как мне нужно ехать в Тираспольский ГОВД, чтобы проверить эти сведения. Зная, что мне предстоит выполнение моих депутатских обязанностей, я не употреблял спиртные напитки, что подтвердили в ходе судебного следствия все свидетели, в том числе и сотрудники кафе «Куманек».
Около 20.00 моя супруга вызвала такси, чтобы уехать домой, а я собирался пойти выполнять свои должностные обязанности.
В это время к нам подошли два молодых человека (как оказалось позже, это были Бикир П.А. и Кирьяков В.В.) и в грубой форме потребовали, чтобы мой старший сын, его жена и моя супруга прошли в Тираспольский ГОВД.
К тому времени я уже знал, что руководство Тираспольской милиции дало указание своим сотрудникам доставлять в милицию только тех граждан, которые соглашаются добровольно ехать. Остальным было поручено выписать повестки. Это также в ходе судебного разбирательства подтвердил и.о. начальника Тираспольского ГОВД Цуркан С.В.
Поскольку было уже поздно (тем более, что была суббота), а также в связи с тем, что с нами находился мой младший несовершеннолетний сын, нами было принято решение, что в милицию поедет только мой старший сын, а женщины и маленький ребенок пойдут домой. При этом мы попросили выписать повестки на следующий день моей супруге и супруге старшего сына.
Однако Бикир нам ответил, что у них нет с собой повесток, и продолжал настаивать на своем незаконном требовании. Позже в суде милиционер Кирьяков признался, что повестки у них с собой в тот день были.
Мы со старшим сыном провели женщин и ребенка до дома №80 по ул. Свердлова и, безо всяких происшествий, на служебной машине МВД, которая к тому времени уже стояла у гостиницы «Россия», доехали до здания Тираспольского ГОВД. Я – для того, чтобы проверить факты нарушения прав и свобод граждан ПМР, а старший сын – по требованию работников милиции.
В ходе судебного разбирательства все свидетели-сотрудники МВД подтвердили, что я не вмешивался в их работу, а также в деятельность органов дознания, ни в отношении моего сына, ни в отношении других лиц.
К тому времени, а это было уже около 21.00, мне продолжали поступать звонки граждан, которые сообщали: их обманным путем привозят в здание ГОВД, заставляют подписывать нужные милиции документы, оказывают физическое воздействие, не кормят, не дают сходить в туалет. Эти незаконные действия совершались по отношению к пожилым людям, к женщинам, к молодым ребятам. Все эти факты были подтверждены в суде.
Задержали и кинули в подвал ИВС молодого парня, которому совсем недавно была сделала хирургическая операция. Под предлогом что-то подписать и с обещанием тут же отпустить, его обманули – и в таком состоянии кинули в камеру. Если бы не мое вмешательство, этот молодой человек имел все шансы навсегда остаться в застенках нашей «славной» милиции.
В процессе незаконного задержания людей, которые не совершали никаких правонарушений, многим из них становилось плохо. К зданию ГОВД постоянно подъезжали экипажи «Скорой помощи».
Естественно, когда я это все узнал и увидел – я был обязан, как того требует Конституционный Закон «О статусе депутата Верховного Совета ПМР» (далее – Конституционный Закон), проверить факты нарушения прав граждан и потребовать их прекращения.
Все мои действия осуществлялись в полном соответствии с нормами Конституционного Закона, а именно:
1. В соответствии с п.2 ст.5 этого Закона, депутат ВС ПМР, при наличии удостоверения депутата, имеет право «…беспрепятственно посещать все (!) органы государственной власти, органы местного самоуправления, а также посещать организации независимо от форм собственности, воинские части, общественные объединения».
2. В соответствии с п. «г» ст.13 Конституционного Закона, депутат Верховного Совета имеет право: «…проверять по собственной инициативе сведения о нарушениях закона, охраняемых законом прав и интересов граждан и организаций».
3. В соответствии с п.«д» ст.13 Конституционного Закона, депутат Верховного Совета имеет право: «…требовать от соответствующих органов и должностных лиц прекращения нарушения закона, охраняемых законом прав и интересов граждан и организаций».
4. В соответствии со статьей 16 Конституционного Закона: «По вопросам своей депутатской деятельности депутат Верховного Совета пользуется правом безотлагательного приема руководителями и другими должностными лицами расположенных на территории ПМР органов государственной власти, лицами начальствующего состава Министерства внутренних дел…».
Данные нормы Конституционного Закона являются исчерпывающими, не оговаривают каких-либо исключений и ограничений. Все остальные нормативно-правовые акты ПМР, в том числе и различные постановления, приказы и инструкции, действуют только в части их непротиворечия нормам этого Конституционного Закона.
Кроме того, перед входом в здание Тираспольского ГОВД вывешена информация о том, что депутаты Верховного Совета ПМР имеют право на беспрепятственный проход в здание ГОВД (без исключений и ограничений).
Меня 2 июня 2018 г. к 21.00, в здание ГОВД вообще не хотели впускать (видимо, было, что скрывать). Когда я все же смог пройти в фойе первого этажа, я потребовал от и.о. начальника Тираспольского ГОВД дать мне возможность проверить информацию о фактах нарушения прав и интересов граждан.
Я услышал крики из помещения ДЧ ГОВД и потребовал дать мне возможность туда войти и посмотреть, кто кричит и что там делают с людьми. Дверь в ДЧ ГОВД открыли, и я вошел.
Как только я зашел в помещение ДЧ ГОВД, на меня тут же накинулись сотрудники милиции. Хочу напомнить, что помещение дежурной части ГОВД является составной частью и единым целым со зданием ГОВД, в которое я имел беспрепятственный доступ.
Насколько я мог – я продвигался по коридору ДЧ ГОВД. Меня при этом постоянно хватали за руки, за части одежды, не давали возможности двигаться дальше сотрудники милиции. Я понимал, – поскольку сотрудники МВД, нарушая закон, упорно не желают, чтобы я проверил, что происходит с задержанными людьми, – значит, им есть, что скрывать.
И поэтому выполнить мои депутатские обязанности и проверить информацию о нарушении прав и свобод граждан мне не дали. На меня накинулось 6 (шестеро) сотрудников милиции и, применяя физическое насилие, вытолкнули из здания ГОВД.
В процессе этого незаконного выдворения один из сотрудников МВД случайно зацепил рукой погон полковника Цуркана С.В., и при этом поцарапался об острые края звездочек на погонах. Погон же капитана-майора Осадчего отстегнулся и оставался у него на плече.
При этом на видео с камер видеонаблюдения видно, что я не срывал погон с сотрудников милиции, а также не наносил ударов как милиционеру Осадчему, так и другим сотрудникам МВД.
Однако 2 июня 2018 г. в здании Тираспольской милиции на самом деле произошло преступление, которое можно квалифицировать по части 1 ст.315 УК ПМР – применение насилия в отношении представителя власти, депутата Верховного Совета ПМР. (Об этом я 2 июня 2018 г. написал заявление в ДЧ ГОВД, ответа на которое жду до сих пор). Это регламентирует не только Уголовный кодекс, но и статьи 38 и 39 Конституционного Закона «О статусе депутата Верховного Совета ПМР», которые предусматривают уголовную ответственность за невыполнение должностными лицами и другими работниками органов государственной власти законных требований депутата Верховного Совета либо создание ему препятствий в осуществлении им депутатской деятельности; за неправомерное воздействие на депутата Верховного Совета ПМР.
Зафиксировав факт нарушения прав и интересов граждан ПМР, и также факт преступления в отношении депутата Верховного Совета ПМР, я потребовал, чтобы к зданию ГОВД подъехал министр внутренних дел ПМР Мова Р.П., в случае, если он на данный момент исполняет свои должностные обязанности. И.О. начальника ГОВД Цуркан С.В. пообещал связаться с министром, хотя в тот момент в здании ГОВД Мова уже находился.
Когда Мова вышел из здания ГОВД, одетый в спортивный костюм, демонстративно плюнул в мою сторону и не выполнил требований ст. 16 Конституционного Закона, по его внешнему виду и поведению я понял, что передо мной не министр Мова, а гражданин Мова.
В полном соответствии с нормами приличия, закона, а также решения суда, я дал свою оценку неадекватному поведению гражданина Мовы Р.П.
Мова обиделся, а зря. Все, что я сказал – это чистая правда, а на правду обижаться нельзя.
Все эти факты, имевшие место 2 июня 2018 г., подтверждены в суде свидетельскими показаниями, видеоматериалами, а также иными доказательствами, которые есть в этом сфабрикованном уголовном деле.
V. ОБ УДИВИТЕЛЬНОМ ПРИДНЕСТРОВСКОМ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
Чем славится приднестровская власть, так это трепетным отношением к самой себе. Чем хуже живут люди, чем больше проблем в экономике – тем слаще и сытнее жизнь нашей элиты, которая, чтобы себя защитить, придумывает и применяет удивительные законы.
В Конституции ПМР, а также в Конституционном Законе «О статусе депутата Верховного Совета ПМР» прописаны уникальные нормы, которых нет более нигде в мире. Они касаются неприкосновенности высших должностных лиц государства.
С чистой совестью могу сказать, что я голосовал против этих законов и норм, а также всегда выступал и буду выступать за отмену этих диких и несправедливых законов, за ликвидацию касты привилегированных.
Во всем цивилизованном мире для привлечения депутата к ответственности (в т.ч. уголовной) достаточно, чтобы за это проголосовал парламент. Причем, при этом не важно, какой проступок совершил депутат.
Наши народные избранники настолько боятся за себя, любимых, что придумали фантастический механизм привлечения к ответственности депутата Верховного Совета. Позволю себе процитировать п.1 и п.2 статьи 20 Конституционного Закона «О статусе депутата Верховного Совета ПМР»:
п.1 – «Депутат Верховного Совета ПМР обладает неприкосновенностью в течение всего срока его полномочий, а также по истечении срока депутатских полномочий за деяния, совершенные им в период исполнения полномочий депутата, связанные с осуществлением депутатской деятельности.
Он не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им мнение или принятое в процессе депутатской деятельности решение, а также за совершение иных действий, связанных с его депутатской деятельностью».
п.2 – «В случае возбуждения дела, связанного с уголовной или административной ответственности, налагаемой в судебном порядке, в отношении действий депутата Верховного Совета ПМР, не связанных с осуществлением депутатской деятельности, по завершению дознания, предварительного следствия или производства по административному нарушению, для передачи дела в суд необходимо согласие Верховного Совета ПМР».
Иными словами, если депутат Верховного Совета ПМР в процессе своей депутатской деятельности взял взятку, уничтожил завод, присвоил миллионы бюджетных рублей – он не может быть привлечен к уголовной ответственности, даже с согласия Верховного Совета.
Конечно, все это дико и мерзко, недостойно государства, считающего себя правовым и демократическим.
Однако, хотим мы того или не хотим, в этом уголовном деле отсутствует субъект преступления (а, значит, нет состава преступления), поскольку в процессе судебного разбирательства было доказано, что депутат Верховного Совета ПМР О.О. Хоржан 2 июня 2018 года при указанных обстоятельствах осуществлял депутатскую деятельность.
VI. НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ПРОКУРОРЕ, ЛИЧНОСТИ ПОДСУДИМОГО И НАКАЗАНИИ
Скажу честно – мне стало скучно, когда я слушал прокурора. Очень вяло и неаргументированно он выступал. Оно и понятно: когда нет доказательств, когда дело в суде разваливается, когда ты сам не уверен в том, что говоришь и делаешь – по-другому и быть не может.
Прокурор уныло говорил о вине подсудимого, о его общественной опасности, о его личности (злой и нехорошей) и о наказании. Обычная заезженная пластинка.
Но, видимо, прокурор забыл, что это дело далеко не обычное, где такие нафталиновые речи еще кое-как проходят. На скамье подсудимых не уголовник, а честный человек, лидер оппозиции, депутат Верховного Совета. К этому судебному процессу приковано огромное общественное внимание, и он получил большой общественный резонанс. Поэтому я бы посоветовал прокурору серьезнее готовиться к судебным процессам и внимательнее изучать личность подсудимого.
Хочу напомнить прокурору, что в истории такие политические судебные процессы были не единожды. И у каждого такого процесса был свой прокурор, который вставал и говорил об общественной опасности подсудимого и о его наказании. Но что забавно: хотя все эти прокуроры искренне считали, что они делают полезное для общества дело, – ни общество, ни история не помнит их имен.
А вот имена подсудимых вписаны золотыми буквами в историю разных стран и народов: Нельсон Мандела, Хосе Мусика, Фидель Кастро, Георгий Димитров, Владимир Ленин, Иосиф Сталин. И у каждого из них был свой прокурор, своя статья и свой суд.
Был свой прокурор и первого президента ПМР И.Н. Смирнова. И этот прокурор также уныло требовал привлечения И.Н. Смирнова к суровой ответственности за нарушение совершенно конкретных статей Уголовного кодекса МССР.
Так вот: интересно то, что, вопреки всем прокурорам, статьям Уголовного кодекса и «законным» приговорам судов, такие «подсудимые» получали наивысшее уважение в обществе, становились лидерами своих народов, получали Нобелевские премии. Их имена и через столетия вызывают уважение и гордость.
Я думаю, что, если хорошо поискать, то и в шкафчике нашего прокурора окажется футболка с портретом Эрнесто Че Гевары, у которого тоже в свое время был свой прокурор и своя статья.
Но вернемся к нашему судебному процессу. Пока я находился в тюрьме, граждане Приднестровья успели сделать свои выводы о личности «подсудимого» и его «вине». Я сегодня хочу Вам продемонстрировать эти выводы: вот «подсудимый» Олег Хоржан держит в руках автомат Калашникова. Под автоматом подпись: «За простых людей». А вот на фоне Приднестровского флага и натянутой колючей проволоки – разорвавшие оковы руки с подписью: «Свободу Олегу Хоржану!». Или вот еще: на фотографии «подсудимого» надпись: «Я вернусь!».
Печально для прокурора, но это факт: именно так приднестровское общество оценило мои действия, мою «вину» и мою личность. И я не удивлюсь, если, благодаря всем вашим приговорам, в шкафчике у детей прокуроров и судей в ближайшем будущем появятся футболки с этим народным творчеством.
И еще: если бы прокурор, оценивая личность «подсудимого», профессиональнее бы относился к своим обязанностям, он бы обратил внимание на характеристику «подсудимого», которая оглашалась в суде. Эту характеристику дали 29 депутатов Государственной Думы Российской Федерации: первый заместитель председателя Государственной Думы, 4 (четыре) председателя и 9 (девять) заместителей председателей думских комитетов, известные общественные и политические деятели России, писатели, артисты, режиссеры. И, конечно, эта оценка куда весомее мнения нашего прокурора.
Теперь о наказании. Странно, конечно, но за все время, пока шло это судилище, ни прокурор, ни судьи так и не поняли, что мне совершенно безразлично, что будет написано в приговоре этой власти.
Могу только повторить: мне все равно, что вы там решите и прочитаете. Я вам уже говорил, что не признаю юрисдикцию вашего суда. Вы представляете не народ Приднестровской Молдавской Республики, а обанкротившуюся власть и руководство фирмы. Поэтому говорить с вами о наказании, убеждать вас или просить вас о чем-то я считаю ниже своего достоинства, ниже достоинства моего народа.
Для меня важнее другое – граждане ПМР хорошо понимают, что это будет политическая расправа, месть фирмы, изоляция опасного политического конкурента, но точно не справедливое и, главное, не законное наказание.
И самое главное: вот скрин-шот голосования в одной из социальных сетей, в котором приняло участие большое количество граждан Приднестровской Молдавской Республики. Девять из каждых десяти проголосовавших считают, что я невиновен и должен выйти на свободу.
На улицах, на остановках общественного транспорта, на рынках, у подъездов домов, в социальных сетях граждане Приднестровской Молдавской Республики возмущаются этим политическим преследованием, поддерживают меня и помогают мне.
Настоящий и справедливый приговор мне уже вынесен. Он вынесен народом Приднестровской Молдавской Республики. И этот приговор – оправдательный.
VII. НАША БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ!
Депутаты Государственной Думы Российской Федерации, объективно оценив это заказное судилище, дали справедливую оценку действующей приднестровской власти: «…В данном случае Вы не руководители – Вы выступаете в роли карателей. Вы идете по пути фашистов и бандеровцев. Это худшее, что Вы можете предложить многострадальному Приднестровью…».
И это правда. Правящая приднестровская верхушка становится в один ряд с режимами Гитлера и Муссолини, Франко и Пиночета, с националистическими антироссийскими режимами ряда стран бывшего СССР.
Уничтожение собственного народа, нетерпимость к инакомыслию, повсеместное нарушение прав и свобод граждан – это грустные реалии современного Приднестровья. Правоохранительная и судебная система превращены в инструмент защиты и обслуживания интересов власти и фирмы.
Первое, что мы сделаем, когда освободим нашу землю от действующих «профессионалов» – проведем коренную реформу всей правоохранительной и судебной системы. Уверен, что очень многие здесь засиделись в своих креслах.
Могу поздравить граждан Богданова И.И., Черного В.А., Пеньковского А.М., которые, являясь судьями Верховного Суда, должны мне зачитать обвинительный приговор. Вы с успехом подтвердили то, что я сказал еще в первом судебном заседании: это не справедливый суд, а заказное судилище. Вы нарушили практически все принципы судебного процесса, переложили личные неприязненные отношения на этот процесс, утвердительно высказались о моей вине задолго до вынесения приговора, отказались даже выслушать свидетелей, подтверждающих мою невиновность. Вы были хорошими адвокатами для стороны обвинения и защитниками для так называемых «потерпевших».
Однако вы, вместе с властью, совершили еще один свой просчет – вы отказались удовлетворить мое законное требование об аудио- и видеозаписи, а также онлайн-трансляции всех заседаний суда. Вы спрятались от людей, побоялись публично рассматривать это сфабрикованное дело. И с тех пор вам и вашему суду люди НЕ ВЕРЯТ.
Поэтому я с вами прощаться не буду. А скажу вам «до встречи». Мы с вами обязательно увидимся на процессе по моей реабилитации, а также привлечении к уголовной ответственности всех, кто фабриковал это уголовное дело, кто выносил заведомо неправосудный приговор.
Кроме того, хочу поздравить своих коллег-депутатов Верховного Совета ПМР. Вас очень скоро начнут выносить: кто будет чем-то возмущаться – так же, как и мня, за руки, за ноги… Остальных – просто вежливо попросят на очередных выборах. Большинство из вас свое дело уже сделали, – очевидно, что в ваших услугах хозяин республики больше не нуждается.
Все это время, с момента моего ареста, я чувствовал поддержку моих родных, друзей, соратников. Я чувствовал колоссальную поддержку моего народа.
Сегодня я хочу сказать самые теплые слова своей семье. И, прежде всего, самому дорогому и близкому мне человеку – моей жене. Оля, я чувствовал тебя рядом все это время. Это придавало мне силы и очень помогало мне. Спасибо тебе, моя родная!
Хочу обратиться к своему старшему сыну Евгению. Ты – молодец! Ты был 2 июня рядом со своим отцом, мужественно перенес шерифовские застенки. Ты в начале пути в борьбе за справедливость и счастье нашего народа. Не сворачивай с этого пути, у тебя все получится!
Особую благодарность хочу выразить своим товарищам, соратникам, друзьям, депутатам Государственной Думы Российской Федерации – всем, кто боролся и продолжает бороться за мое честное имя. Наша дружба и борьба – это лучшее подтверждение того, что у Приднестровья есть будущее.
Очень хочу сегодня сказать теплые слова в адрес моего родного 40-го избирательного округа, в адрес моих избирателей. Я восемь лет честно представлял Ваши интересы в Верховном Совете. Все это время я ощущал Вашу поддержку. Спасибо Вам за Ваше доверие и помощь. Уверен, что рано или поздно мы так же вместе продолжим строить свободную и достойную республику.
И, конечно, сегодня я хочу обратиться к своему народу – народу Приднестровской Молдавской Республики: я знаю, что подавляющее большинство приднестровцев поддерживает меня и моих товарищей в нашей борьбе. И мы обязательно освободим нашу землю от этих временщиков.
Еще десять лет назад мало кто сомневался в том, что Игорь Смирнов будет пожизненным президентом нашей республики. Еще пять лет назад многие с уверенностью говорили, что Евгений Шевчук будет переизбран на второй срок.
При всей своей кажущейся силе и мощи, действующая приднестровская власть и фирма – это колосс на двух глиняных ногах: у них нет поддержки России и их ненавидит собственный народ. Будущего у этих ребят нет.
Поэтому, какой бы приговор не вынесла мне власть, – я остаюсь со своим народом и продолжаю борьбу за свободное и справедливое Приднестровье.
А закончить считаю нужным словами, которые я сказал 6 июня 2018 года в зале заседаний Верховного Совета, глядя прямо в глаза Щербам, Антюфеевым, Огирчукам, Шкильнюкам, Гурецким:
«Я обещаю вам, что обязательно вернусь в этот зал. Но сяду я уже в другое кресло. И тогда все вы – кто высасывал из республики последние соки, кто издевался и наживался на гражданах Приднестровья, – неизбежно ответите за содеянное. А республика и народ, сбросив, наконец, эти цепи, – получит возможность свободно развиваться и достойно жить.
Наша борьба продолжается!
