05.03.2014 Новости КПУ. Лица зачинщиков видны, далее должна разбираться прокуратура 

Кадры самосуда, устроенного ультранационалистическими представителями майдана над первым секретарем Львовского обкома КПУ Ростиславом Василько.

“В какой-то момент я увидел небольшую группу людей, спешно идущую сквозь толпу. Вначале даже не понял, что это, и, уже порядком осмелев здесь в своей ярко-жёлтой жилетке, сел на брусчатке у них на пути, чтобы сделать несколько кадров.

105.

Потом я услышал, как кто-то из них прокричал, объясняя стоящим вокруг:
— «Беркута» поймали! «Беркута»! Это «беркут», сука!
— «Беркут»??!— мгновенно реагировали люди,— Убейте его! Убейте эту тварь!

106.

Я побежал за ними, и скоро к группе уже пристроился целый хвост репортёров и жаждущих разорвать пойманного бойца майдановцев.

107.

Я очень боялся за него. От одной мысли, как если бы я сейчас оказался в шкуре этого парня, кровь стыла в жилах. Никто не желал за него вступиться, все хотели лишь одного: линчевать здесь же, причём именно жестоко забить насмерть. Кажется, никакой надежды не могло уже теперь возникнуть, и лишь дичайший страх неминуемой погибели сковывал всё нутро несчастного! Господи, что же он тогда испытывал?! До чего же жуткой может стать смерть, если она не приходит внезапно, а кружит вот так, словно акула, с упоением растягивая время, и вгоняя свою жертву во всё более леденящий ужас.

108.

Бедолагу вели к самой сцене, желая втащить его туда на потребу толпе, и после сбросить ей же на растерзание. На подиуме с микрофонами как раз стояли какой-то видный светила церкви и облачённые в расшитые крестами накидки мужики в чёрных кожаных куртках. В планы вторых явно не входило такое представление, когда кругом были камеры иностранных корреспондентов. Впереди — вступление в Евросоюз, а тут такое!

109.

Они потребовали вывести пойманного бойца «Беркута» за пределы ограждения сцены, а после кто-то даже стал в микрофон уговаривать разъярённых майдановцев не чинить самосуд:
— Ведь вы не знаете наверняка! Остановитесь! Не берите грех на душу!
Но толпа жаждала крови. Отовсюду слышались самые жестокие угрозы, многие пытались пробиться к уведённому за сцену «беркуту», и только один мужик, так же имевший какое-то отношение к церкви, взялся было отбить его у толпы.

110.

111.

Но получалось плохо: люди вокруг словно с ума посходили.

112.

Видимо, чтобы удостовериться, что это именно боец «Беркута», ему стали рвать кофту на плече, где ожидали, верно, найти какую-то татуировку. Потом кто-то сорвал с его шеи нечто, похожее на военный жетон, и после этого несчастного вырвали-таки из рук единственного защитника, потащив дальше от сцены по улице. Здесь я отстал, не поспевая за ними, и так и не узнал, чем всё это закончилось.
Кроме этого парня видел мельком ещё одного, кажется, так же пойманного где-то. Но тот был так далеко, что пробиться к нему в тесной толпе было совсем невозможно.

113.

А на сцене с исчезновением этой процессии за углом шатра, вновь возобновился пиар. Если толпа хочет крови, нужно дать ей её, и не противиться. Здесь большая политика, и жизни отдельных людишек не имеют никакого значения. Всё это — материал, пускаемый в расход в угоду чьих-то далеко идущих интересов. Такой же материал, как те семьдесят пять убитых, среди которых, кстати, как выяснилось, было всего четыре киевлянина. Все остальные были приехавшими из других городов. Или привезёнными.
Такая, вот, революция.”

http://mij-gun.livejournal.com/116275.html?mode=reply#add_comment